2003год. Филадельфия.
(Памяти о Даше посвящается...)
Он, словно солнца луч в ненастном небе,
Мелькнул в ее трагической судьбе.
Так, словно нищий думает о хлебе,
Хотел он привязать ее к себе.
Она красива, женственна, желанна,
Сводила всех с ума ее весна!
Он дорог ей, поэтому не странно,
Что и его она лишила сна.
Они смотрелись словно два бутона,
Что друг без друга ввек не расцветут.
Один бутон прекрасного Пиона,
Она – Жасмин, с ним рядом, тут как тут.
Купаясь в неба бешеной лазури,
Приоткрывая губы-лепестки,
Они друг другу дарят поцелуи,
И не знаком им горький вкус тоски.
Но как-то раз Жасмин нетерпеливо уехала…
Тот день был роковой…
Пион влюбленный, ранее счастливый,
Вдруг потерял хранимый им покой.
И он своим предчувствием ведомый,
Искал ее саму, хотя бы след…
Звонок… Холодный голос незнакомый
Сказал, вдруг, что Жасмина больше нет!
Забыл себя… Все словно онемело,
Как приговор звучали те слова,
И крик раздался, разрывая тело:
«Не верю! Ты жива! Жива! Жива!»
Но нет, Жасмин была на небе,
Наверняка, среди других цветков.
Над тем, что от нее осталось,
Рыдал Пион – над парой лепестков.
Смешавшись со слезой Пиона,
Вкус губ ее остался на устах.
Они по-прежнему, как два бутона:
Он на земле, Она – на небесах.