Оболочка души
Набросок с натуры
Оболочка души не прочна,
Колебания ветра заметит:
То пылает огнём, то мрачна,
Но такую ничто не заменит.
За советом я к ней тороплюсь,
Уповаю на мудрость ночную.
После бдений ночных отосплюсь
И стихи запишу все вручную.
Без души не бываю умён,
А сосать не умею из пальца.
Запорошена пылью времён
Память сердца…Пора просыпаться.
Веселись же, мой солнечный Крым.
И ко мне, как к певцу сострадая,
Песнь споёт та, которой любим, –
Моя муза – всегда молодая!
Жду из космоса новых депеш –
Неземных поэтических истин…
Поднимается в роще мятеж
И падучесть осенняя листьев.
Наступающий сызнова год,
Может быть, мне доставит вершинность.
Так затею в стихах хоровод,
Чтобы мудрое в песнях свершилось.
Сам себя я в стихах превзойду,
И не майтесь душой - не лукавлю!
На Олимп, словно в лимб, попаду –
В цель стреляю, и цель же прославлю!
Упомянутый лимб – как кайма,
Разделённая градусом кромка.
Как каймана, свой кайф я поймал,
И восторг выражаю вам громко.
Мне б в когорту поэтов попасть,
Занимаюсь сплошной беготнёю,
Сдайте, черти, желанную масть,
Чтоб не тряс понапрасну мотнёю!
Ты мне, дьявол, мозги не морочь,
Кочевряжишься силой хвалённой,
За спиной имидж мой не порочь,
А надеждой мани отдалённой!
Я стрелял наугад, как слепец,
И карабкался к горным вершинам:
Я – чертёжник стихов и певец,
Карандаш, ластик, кульман, рейсшина.
Проще молвить – по морю пловец,
Я всю жизнь исходил океаном;
Арион, или просто гребец,
Ураганом в лоб бит окаянным.
Оболочка души ли виной?
Не давалась душа-недотрога,
За душой – ничего! За спиной –
Уходящая к предкам дорога.
Вот и годы подходят к концу,
Заказал ещё двадцать иль тридцать.
Подлецу, говорят, – всё к лицу…
Не подлец я, а истины рыцарь!
Смолк разящий пустой небосвод,
Нет из космоса верной депеши:
Я б спасительно двинул вперёд,
Без депеши же просто опешил.
Не могу приступить к ремеслу.
И мотает мне чёрт оболочку.
Обращается временно в слух
Раструб памяти – к сердцу замочек…
Всё сумбурно, что я написал,
И негодно, и плохо к прочтенью;
Где ж Пегас мой, конь быстрый, вассал,
Что за мною спешит верной тенью?!
То ль ромашкой душа поросла,
То ли розы, а то ль георгины.
Ледяной рвёт осколок стекла,
А старушки в саду говорливы.
И тягучесть рифмованных слов
Наполняет мне книгу, как тюбик.
Я не скупщик скота, не прасол,
И за это Пегас меня любит.
Оболочка устала, пойми,
Перегрузки терзают всю душу.
Ты, поэт, своё сердце уйми,
Что написано, лучше послушай.
Я эскизы стихов начертил,
Всё смешалось – хореи и дактиль,
И писать сам себе запретил,
Всё летаю, как злой птеродактиль.
Но читатель, я мню, извинит,
Он поймёт, что стихи – как салаты;
Скоро стану, друг мой, знаменит,
А пока что – на штате салаги.
Вот и новую ручку купил,
Приобрел в магазине бумагу
И слезами её окропил…
Перебор, блин, наверно, дал маху!
Разнотравьем перо мне пестрит
И включаюсь на новую пасту.
Подвернулось вот слово «гастрит»,
Обхожу, как индийскую касту.
Что касаемо каст – несведущ,
Баловство и словес оболочка…
Новогодний уж праздник – грядущ,
И в стихах не пройдёт проволочка.
В оболочку, мой друг, загляни:
Не похож я на старого скрягу.
Что ж, читатель, за то не кляни,
Что поспать снова лягу-прилягу.
Потихоньку грехи мне прощай,
До свиданья, мой друг, до свиданья,
Ты шампанским друзей угощай…
Вот и рифмы пришли, как заданья.
Запущу сразу всех, приглашу:
Заходите ко мне в оболочку,
Я стихи, как коньяк, подношу –
И лимона к нему по кусочку.
Убираю бумагу всю в стол,
Я эскизный закончил набросок.
Где-то пальмы, кокос и атолл...
Достаю из кладовки свой посох…