Свет упадёт, пройдётся по рукам.
Потом по-новой. И опять сначала.
Что глазыньки, мол, дадены. В песках
Христос. И что похолодало.
Там львы с хрестьянами - пелагиане здесь.
Те со звездой во лбу, но доедают боты.
здесь жрать кору и дерево, там правда очи ест.
И вновь безглазый. Снова на охоту.
Ладони разожмёшь, а там хлеба,
из сыра делать камень - и обратно.
И так пошло выдавливать раба,
что не достало ни воды, ни брата -
Так, шкурка тёплая. Смотри, где задрожит
и рухнет наземь - там построй жилище,
и нареки дитя, которое нажил
с тунгуской местной, дай названье пище,
Животным, неозначенным вещам,
кухонной утвари, которую тем вскоре
найти мышам - пока ещё сейчас,
а не вчера, которого не вспомнить.
читая песни
Дрожь сумерек, эмалевые дали,
свирепая луна, звериный цок
и населенье вялое в пеналах
домишек хищных. Выпростав лицо
Из одного, увидишь - боженята,
погибель разная, Татьяны пишут "я
Вас люблю.." Деревья в цацках, мятой
живой фольге. И всё труднее явь
Становится на место, вслед за этой
и той. Потом срастётся выбрать дверь
и выйти из тени большой и светлой
в своё, родное. И куда теперь.