Ты, как пишешь, в раю
Благоденствуешь и не жалеешь,
Что однажды умчал на такси в заграничный свой рай…
Даже если дают
Полицмейстеры часто по шее
И штрафуют в Гайд-парке тебя за картонный сарай.
Ты звонишь и молчишь.
Среди ночи соседей пугая,
Словно ждёшь, что я сам догадаюсь, о чём говорить…
И столикая тишь
Из углов, шевелясь, подступает
На меня – за безмолвие – мучить, цеплять и корить.
Ты всегда был земной:
Ни ленивый, но и ни богатый.
Был такой, как ты есть, как явился однажды на свет…
Пообщайся со мной,
Поделись в это время заката,
Что так мучит тебя, в той счастливой стране, где нас нет.
Расскажи небыль-быль
Мне о вдовушке – пухленькой Берте.
О своём Бэ-эМ-Вэ и о пиве с сосиской в постель…
Как ты ставишь на гриль
Индюшонка, а гузно – на вертел…
Ты частенько и здесь суетился на свадьбах, как шмель.
Ты, продав всё, удрал…
Ну, так что же – простимся, и будет!
Так зачем ты звонками тревожишь промозглую ночь?
Нам теперь до утра
На подушках шептаться о судьбах,
Пряча страх за недавно сбежавшую в Нойенбург дочь.