Вчера весь день гроза шумела,
Как будто, хлябь небес хотела
Потоп библейский повторить
И город грешников залить.
Но, то ли гнева не хватило,
Иль Бога всё же умолила
Одна безгрешная душа,
Что в нашем городе жила.
Но гнев на милость Бог сменил -
Потоп повторный отменил,
В сердцах лишь громом громыхнул,
Да яркой молнией сверкнул.
Потом, припомнив массу дел,
К себе отправился в удел
И там закрылся в свой чертог,
Решив, что больше за порог
Он с карой к людям не шагнёт,
А дождь обычный пусть идёт.
И город дождик принимал,
Он, словно старый зубоскал,
Над ним приятельски шутил
И с крыш со смехом слёзы лил,
И он плечами-островами,
С их переулками, домами,
По молодецки пожимал.
Но вен-каналов синева,
И жила главная - Нева,
Всё ж, возраст града выдавали,
Когда от влаги набухали.
К тому же, возраст преподнёс
Болячку старости - тромбоз.
И сгустки из машин, людей
Сосуды улиц, площадей
Частенько граду забивали,
Их и дожди не размывали.
И в тромбах скуки и печали
Машины быстрые стояли,
И время белое ночей
Для обладателей ключей
От митцубиси и рено
Сливалось в фразу: "Всё равно".
И не бензин они сжигали,
Покуда в пробках тех стояли,
Они сжигали жизнь свою.
Я их жалею, не виню,
Смотрю на дождик из окна,
Шепчу забытые слова,
Что, " дождик-дождик шибче лей,
Чтоб жить нам стало веселей"!
Юрий Антонов
26 июня 2010 г.