В наш таинственный Лес мы давно никого не пускаем,
На амбарный замок здесь закрыты деревья, сорвалась листва,
Отдохнула и скрылась, вассальная наша трава
Оттопталась, пожухла и стала юродивым чаем.
В наш обугленный Лес не заходят давно ни медведи,
Ни бесстыжие волки, чей тощий, измученный вид
И очам опротивел, и сердце, взирая, болит...
Лишь сова да кулик за болотами - наши соседи.
Иногда вдоль по просекам сквозь бурелом
Нечто древнее с острой косою проходит неслышно,
И тогда мы вкушаем неистово карие пьяные вишни
И снимаемся с мест, где себе обустроили Дом,
Удаляемся вглубь бесконечного нашего Леса,
Через гать на болоте, по тропам над мшистым холмом,
Чтобы там обустроить по-новой Святилище, Дом,
Где встречает нас холод и мрак полновесный.
Только изредка здесь озареньем нездешнего Солнца
Пробуждаются звуки и блики солёных небес...
О, мы любим Его, неприступный таинственный Лес,
Выпивая всю тишь и печаль до берёзово-слёзного донца.