Мои амбиции имбицильны,как стая птиц
стремящихся на холодный юг по стремянке из лиц!
лазурны все озёра, замёрзли лузы
не повезло мне - я последний из обузданных здесь
механизмов, навязанных сизыми повязками,
не выпускающих зиму за заразное обозрение.
Засохли берёзы, ну что ж?
перебросимся в розовый морфий, заштукатурим шторы!
закроемся в коробке, поверим в панспермию,
возглавим революцию муравьиную.
Похорони мои летописи заживо
и пусть терзают изнутри, съедают тебя крики их!
Если Ирод Великий наведёт в сердце порядок,
я отравой пообедаю, отрадой твой разрежу силуэт в белом платье
слепки скальпов, я в склепе
крепко склеен дешёвым пва навеки!
Впрочем, нам ни жить, ни верить, ни любить,
лишь только прожигать беззащитные ресницы светом утренней зари!
Свежий мертвец, как обострение ресурсов неисчерпанных,
пусть он пытается воскреснуть - всё тщетно!
Чернокнижники отчалили, я тщательно
отчаянными жёлтыми зубами разгрызаю пчеле жало!
Жалкая нюктофобия владеет моим космосом,
я на смерть наступил низким голосом.
Вдруг исчезла бесследно моя храбрость в ночи,
вдруг я понял, что мой друг на печи, а я сгораю под ним!
подними меня к высоковольтными стержням!
я буду смежен твоими параллельными убеждениями!
демонами побеждённый, я родился в лепестке магнолии,
детство, отрочество, юность - на больничной койке!
Эпоха чисел, никотина и стоячих мест в транспорте,
на естественном отборе я две тысячи двенадцатый.