Вся стена два на пять, пять на два
есть один карандашный эскиз
жизней прожитых, выжитых из
настоящего только едва.
Посреди карандашного смысла,
меж штрихованных стёкол квартир
из-под грифеля видится мир
под углом уже только огрызка.
Мостовые заполнены всюду:
джентльмены и лошади... дамы;
есть ребёнок с бутылкой и мамой,
пиццерия с лоснящимся блюдом.
На окраине в летнем саду
изнывает уж дворник от грязи,
и растут высоченные вязы
каждый день по листу... по листу...
Группа пап при фонарных лучах
на центральном проспекте рисунка,
и с вином тяжеленная сумка -
день помолвки художник встречал.
А потом суета неумех:
кто грустит, кто идёт, кто смеётся,
а однажды в затмение солнца
из окна полетел человек.
И дома... есть дома посмелей:
дерзкой юностью высятся парно,
есть квартира, чердак и мансарда,
а ещё есть гамак у друзей...
И один есть особенный дом:
за окном есть мордашка ребёнка,
рядом столб и верёвка в пелёнках,
и старик, озабоченный сном.
Много тысяч людей тут сыскать:
в джинсах, кедах, с пенсне и в гамашах,
в фраках, шортах и в плавках с ромашкой
на стене пять на два, два на пять!
2010.07.26