*
Ночь необъятной рыбой плывёт в окно.
Ветви шатаются подобно случайным прохожим.
Рука как под юбку ползёт в блокнот
и встречается с таинственным иглокожим.
В вышних печаль и подавленное настроение,
влажность растёт, как дрожжевое тесто.
Вентилятор буксует в прорехах времени,
до первых петухов для часы сиесты.
**
Я обниму тебя, прикосновенья хватит,
чтоб горечь расставания с тобой
взметнулась голубем над пауком объятий
и растворилась в выси голубой.
Поскрипывают окна, вентилятор
гоняет воздух - бесполезный и пустой:
ты здесь была, была! и вот - изъята
из под ребра, как короб с наркотой.
Но завтра поезд, самолёт или автобус,
как по решению международного суда,
перекроят несправедливый этот глобус
и совместят, как две ладони города.
***
Небо давит на плечи - нас стало очень много,
атлант распределил нагрузку, он улыбается и выпускает дым.
Ты на кухне, нож овосемляет тулово осьминога,
другая рука срывает крышку сковороды:
крошишь морского зверя корпускулы, сыплешь специи -
ты - алхимик и это - твой философский камень.
Он атланту понравится по консистенции
больше твоих бесконечных файликов со стихами.
О сути поэзии
Прежде, чем выйти за рамки, благодаря которым
текст от бумаги отличен посредством цвета,
необходимо немало времени пренебрегать повтором
вечных истин - затем, чтобы дать набежать процентам.
От звонка до звонка невыносимый срок осиля,
после молчания, сравнимого с одиночеством,
поэт находит, что многое покосилось
в его саду, и долго у входа топчется.
Не трогая больше плодов увядших,
минуя их, не желающих быть живыми,
подложив под лист деревяшку,
он садится среди ковыли.
И темнеет в его глазах, возникает слово,
затмевая свет, затмевая и тьму саму...
Так и сидит каждый день, проку же - никакого,
наверное выбрал дело не по уму.