Бог звонил.
Извинялся.
Говорит, был занят. Катастрофы, цунами, падение цен и самолетов.
Мертвые дети. Тухлые шпроты. Разбитые души.
А обвиняют кого? Вот, то-то.
Намаялся. Устал всех лечить, капать на сердце йодом, дуть на раны.
"Щипет, конечно. Больно, конечно. Не плачь. Все заживет.
Не поздно - так рано".
Бог звонил.
Говорит, надо было помочь. Там кто-то умер. Кто-то домой не вернулся.
Кто-то чего-то дунул и ревел в его плечи о том, как лажанулся.
А после бросал за колкостью колкость, хлестал по щекам, обвиняя.
Так злобно.
Но, кажется, полегчало.
Бог мне сказал, что это важнее.
Кто-то его ненавидит, кто-то послал на три буквы.
Кто-то желал ему самые сильные муки и клял его день рождения.
"Но что тут поделаешь? Пройдет же... со временем" .
Бог заходил...
Был такой усталый и грустный. Но улыбнулся.
Сел на ручку дивана, провел ладонью мне по макушке и тихо спросил:
"Что случилось?" А я замолчал. Стыдно так стало...
Я налил ему чай, терпкий горячий, укутал пледом колени, и,
сев возле ног, тихо читал стихи.
Просто, чтоб отдохнул он.
Просто, чтоб не грустил он.
Просто...