Как сам Маяковский можешь,
как добрый Серёжа Есенин,
скорчив дурацкую рожу
повиснуть с петлёй на шее.
А после взгрустнуть, воззрившись
в окно, ведь уходят и краше,
кавказского вспомнить Мишу,
дуэльщика, как и Саша,
когда приподнимут руку,
прощупают пульс, аппендикс,
подумать, какая скука.
И счастье, что ты не Хендрикс.