Печален, сер как лёд, луны овал…
А помнишь, ты нарисовала небо?
Там тёмно-сине разлилась трава
и к горизонту плыл стоокий лебедь;
там звёзды в ночь струили тёплый свет,
как будто в небе проросла пшеница;
там на деревьях миллионы лет
не умолкая пели чудо-птицы;
там были не нужны совсем слова,
там можно было быть счастливым слепо…
И я пытался, тоже рисовал –
души – своей? чужой? – не знаю, – слепок.
Там день и ночь метель в окно мела,
цветов хрусталь ломался от мороза,
луна молчала или же лгала,
молчали, лгали в тёмном небе звёзды.
Там космы туч седели в вышине –
от страха ли, от мудрости ненужной,
и падал снег, и в пропасть падал снег,
и мир стоял – жестокий, мерзлый, чуждый…
Ты рисовала небо из мечты.
Я рисовал кошмар ночной и небыль.
Но Богу отнесли мои листы,
и мы живём моим – обычным – небом.