Нет, память сердца забвенья не знает,
Она рассудка памяти сильней.
Хоть, вне сомненья, каждый понимает,
Что сердце наше не вместилище идей.
Рассудок взвешивает, ценит, размышляет,
Он в жизни кажется порой всего важней,
А сердце просто любит и страдает,
И память сердца его памяти сильней.
Для чувств и памяти в нас сердце безразмерно,
Но дифирамбы сердцу петь негоже.
Хоть это кой-кому покажется и скверно,
Но место есть в нём и для ненависти тоже.
Последнее, быть может, нам нелестно
И даже может нас слегка обидеть,
Однако сердце, что сказать уместно,
Любить не сможет, коль устанет ненавидеть.
Хоть сердце наше скромно по размеру,
Но может оно многое вместить:
Добро и зло, неверие и веру,
И ревность дикую с желаньем отомстить.
Способно оно быть весьма великодушным,
Нейтральным, равнодушным ко всему,
Порой трусливым, робким, малодушным,
Неверным никому и ничему.
В нём может быть и зависть, и коварство,
Самоотверженность столь чуждая уму,
Веселье, добродушие, лукавство,
Все чувства, что не свойственны уму.
Да, сердце, безусловно, безразмерно.
Но..., как и всё, имеет свой предел.
Переполнять его не следует чрезмерно,
Чтоб не форсировать печальный свой удел.
Себя чтобы не ввергнуть в беспокойство,
И сердце не подвергнуть своё риску,
Старайтесь в себе выработать свойство
Не принимать что-либо к сердцу близко.
Чтоб память сердца крепла, не слабела,
Его печалями не надо наполнять,
Не допускайте в этом беспредела,
Чтоб бессердечными, не дай вам бог, не стать.