Артемий Исаакович Алиханян.
- Ты бомбу делал? – с затаенным ужасом спрашивает старик своего сына в советском фильме «Девять дней одного года». – «Делал», - деловито отвечает отцу актер Баталов.
Академик Алиханян действительно бомбу делал. Одно время он был женат на Музе Павловой, поэтессе, переводчице, сочинительнице ярких абсурдных скетчей, которые были оценены во Франции (ставились в «Комедии Франсез»), даже в Исландии. Абсурдное состояние нашего российско-советского бытия не позволило этим вещам стать известными у нас.
В одном из «Дней поэзии» 60-х появились верлибры Бурича с предисловием Назыма Хикмета, среди них и посвященные А.И.Алиханяну:
Снимите с меня повязку виденного
Сбейте с меня оковы сделанного
О это первое озеро
Отразившее первое облако
Владимир Бурич был последним мужем Музы Павловой. С ним мы и отправились в гости к Артемию Исааковичу. Бурич потом очень жалел, что не было у нас с собой магнитофона, любящий пересказывать услышанное, он не надеялся на свою память. Многое из того, что он рассказывал или хотел рассказать, так и осталось не написанным.
Очень жаль, что многие ключевые фигуры нашей истории не оставили своих воспоминаний: Капица, Курчатов, Королев… Возможно дело в том, что они до конца жизни занимались вплотную своей работой ради будущего, на осознание своего прошлого свободного времени уже не было.
Что осталось у меня от этого разговора, кроме обрывочных эпизодов? Что Берия действительно оказался идеальным организатором атомного проекта. Несмотря на то, что ничего не понимал в сути дела, на это был Курчатов. Несмотря на то, что до конца не верил, что именно эта, «русская» группа создаст бомбу, он почему-то основную надежду питал на группу плененных немецких физиков, работавших под Сухуми, кажется, в Гульрипши. Но нужных физиков еще раньше вывезли к себе в Лос Аламос американцы. А когда надо было доставить в Москву для лечения заболевшего от радиации брата Алиханяна, теоретика Алиханова, Берия отмахнулся: «Пусть сдохнет, как собака».
Мы спросили Алиханяна, какова роль нашей разведки, действительно ли без передачи «чертежией» и прочих расчетов, сделанных в Лос Аламосе, у нас бы бомба не появилась, или появилась бы позже. На это Артемий Исаакович ответил, что предоставленные бериевской разведкой данные были важны прежде всего для сверки: на верном ли мы пути. Мало того, бомба по нашему проекту могла бы быть сделана раньше, но Берия потребовал, чтобы все переделали точь-в-точь по данным от американцев, посему она и стала такой же, то есть более громоздкой. Берия больше верил сочувствующим коммунизму шпионам, да и на его славу это работало, на его разведку. Видел я потом эту «бомбу» в Сарове, в «Арзамасе-12», похожа на морскую мину, только посолиднее, покрупнее. Тем не менее, я понимаю саровских ученых, которые готовы сохранять имя Берии, присвоенное одной из улиц города.
Уже в недавнее время писательница Ольга Трифонова (вдова Юрия Трифонова) сочинила роман, где «чертежи» бомбы переправляет к нам никто иной, как сам Альберт Эйнштейн (который вообще не участвовал в Манхеттенском проекте). Передает через свою возлюбленную, жену знаменитого скульптора Коненкова, которая соответственно была нашей шпионкой. Роман вышел в серии так называемых «версий», а так как из него следовало, что именно благодаря шпионской работе у нас появилась бомба, он оказался в духе времени, которое требовало подтверждения тому, что мы сами в России ничего путного создать не можем. Хотя, если была хорошая разведка, то и это уже хорошо.
Первый атомный реактор был запущен в самой Москве, в Курчатовском (ныне) институте. Берия был страшно напуган докладом ученых о готовности к пуску. Он боялся, что Москва взлетит на воздух, и запуск не разрешил. И тогда ученые запустили реактор на свой страх и риск. Москва не взорвалась, но взорвался Берия и вкатил участникам запуска строгий выговор. Обошлось!
Любопытна история с добычей химически чистой меди. Для чего-то понадобилась чистая медь, но никак не получалось растолковать эту проблему самому Берии. И вдруг нашелся какой-то человек, который сообщил, что во время блокады Ленинграда затонула в Неве баржа с грузом именно такой меди. Надо только поднять баржу, и стоить это будет столько-то. Как раз получили за свои заслуги Сталинскую премию Капица, Курчатов и Алиханян. И вот пришлось им троим сложить свои премии, чтобы поднять баржу. Получается, что и в то время, мало подходящее для свободного предпринимательства, подобное было возможно – без участия заинтересованного государства.
К тому времени вышел фильм «Выбор цели», как раз о создании бомбы. А.И. уточнил, кто на самом деле откуда пришел в «проект». Иоффе к проблеме имел малое отношение, он занимался полупроводниками. Во время войны Флёров, уже рассчитавший критическую массу урана, на что в свое время мало обратили внимания, заправлял маслом самолеты в аэродромной команде. Сам Курчатов на Черном море занимался размагничиванием кораблей – против магнитных мин противника. Откуда-то с Кавказа через линию фронта был на военном самолете вывезен физик Паламарчук. Драматическая атмосфера того времени передана в фильме неплохо. Но попытки показать в Курчатове мыслителя вряд ли убедительны, кино с его визуальным и внешним вовсе не для этого. Чтобы показать мысль на лице, надо заставить его напряженно курить, даже если курение запрещено врачами.
К концу жизни Артемий Исаакович тяжело заболел. Медицина была бессильна ему помочь, и нашли какого-то знахаря где-то вдали от Москвы. Он решил попробовать этот шанс. Меня попросили сопроводить его в этой поездке, я согласился, и он даже обрадовался. Но поездка так и не состоялась.