http://www.stihi.ru/2007/01/10-605
О, легкая эротика метели (Омичка)
Георгию Петровичу Кичигину -
самому любимому Художнику
О, лёгкая эротика метели,
меня бросавшей в бездну площадей.
Мы встретиться на улице хотели,
по Любинскому шли уже быстрей
К художнику, была там мастерская.
И тесный круг, и тёмные стихи.
Тень адмирала, тишина какая.
И женщина на зов его летит.
Мне снится город, боль его и стоны,
эротика заснувших площадей.
Наш Любинский, любимый и влюблённый,
он с девы начинается - владей
простором снежным и моей душою,
художник мой, заложник дивных грез.
Меня он нынче чести удостоил,
коснуться полотна, там запах роз,
сирени там истома и прохлада.
О чудеса, за окнами метель.
Да, жили мы в эпоху снегопада,
не думали о тяжести потерь.
В метели у реки проходит время,
оно несется в бездну, где Ермак
тонул, уже в спасение не веря.
Но снова дева с книгою в руках
встречает нас. И на плечах снежинки,
и плен улыбки, надо бы проститься.
Когда любовь и страсть на поединке,
то замирает третья столица,
И адмирал её на танец снова
в метель влечёт, Рождественская ночь.
И видим мы тень бытия былого,
любуемся, не можем им помочь.
О, лёгкая эротика забвенья,
когда реальность увлечёт во мрак,
тогда метель подарит вдохновенье,
поведает о счастье и о драме.
И засыпает третья столица.
И только дева с книгою в тиши
В реальность нашу хочет возвратиться,
и тихо плачет нежная, в глуши.
В миг Рождества мы верим Вдохновенью,
эротику подарит нам стихия.
Останется метель и вдохновенье,
художника улыбка и Россия.
И город мой, укутанный снегами
и занесённый вьюгами до срока.
И Пианист, не ведая о драме,
нам музыку дарил. И бури рокот
с гармонией сливался, и во мраке
салютов запоздалая возня,
прелюдия к стихии или драме,
сияние и страсти и огня.