невозможно почувствовать то, чего нет,
но можно выдумать -
все есть страх.
о, если мы лишь бред,
холодный бред,
прах.
а можно тебя спросить?
честно и вдруг
зашевелилось синее во тьме,
мех,
вписанный в круг.
ты держишь мои руки во сне,
ты смотришь то туда, то сюда,
возможно что-то есть,
и это что-то не так.
кружась улыбаясь снег
ловила я языком,
я чувствовала кревизну лет
и аптекой пахло вокруг.
все больше и больше белил,
мой разум выцветал как ткань,
слова под теплотой тел
невозможно отстирать.
ликовали мы, целовались,
и слюна блаженна и дрожь,
когда быстро давит
чувств перетянутая вожжь.
рыба металась в складках,
там где всегда темно,
и тяжелая лошадь осадков
ковыляла копытами в поле.
я слышу эту резину,
в углах натянутую словами,
целясь она размажет
трясину,
надеюсь, что она между,
а не я ли?
в любом случае все
от начала и до конца
принуждает тебя к смирению,
о ибо
во имя отца.
это другое большое
расплавит меня на мачте.
я схожу, спячу,
когда правила у продавца,
даже на улице
и у старой клячи.
хочу от себя и себе
про себя и во имя себя
накопить
а потом подарить,
вышвырнуть,
прижать.