...А в темноте канализации росла своя цивилизация...
...У Вас есть мозг? И вы не знаете, что с ним делать? Отдайте его нам...
...Плести макраме из извилин – прекрасное времяпровождение...
…Там, где гнобятся макароны в пустынной жуткой темноте,
Гуляет злой Снусмумр в попоне и с ржавой пряжкой на болте,
Там ниндзя в баскетбол играют с веселым старым крокодилом,
И Бэтман вилкою копает в коробке крашеных опилок:
В опилках спрятался Дарт Вейдер. Он там сидит. Ему так надо.
Он ждет в засаде – скоро веник стадами полетит на запад.
Вдали дымок вонючий вьется над потревоженным болотом,
Там Йода с комарами бьется – он гасит их из огнемета,
Но комары не отступают – они уверены в победе:
Им с Хель`г`фаррана высылают но помощь лысого медведя.
Медведь уж сотни лет страдает хроничным йода-дефицитом –
Он Йодов всюду собирает и потребляет их с повидлом,
Повидло тоже непростое – оно из псевдочебурашек,
С добавкой глины и фасоли и с пуговицами от рубашек.
…Там где-то бродит параноик с сачком для ловли пипилацев,
Он громко и тоскливо ноет и пьет касторовое масло,
А также этим маслом поит всех встречных, кроме крокодилов –
Он дарит им домашних молей в футлярчиках из синей глины.
Там всюду бродят Сейлор-Жути в компании с Бормотобоблом,
С коробками прокисшей мути. Там ходит-бродит Вася Добрый,
И с шелепугой чебурацкой там бродит чье-то Чебурыло,
Оно катает сыр швейцарский и сало делает из мыла.
Друг! Не забудь махать ушами, когда заглядываешь в чайник.
Клопы по улице бежали, все, как один, в зеленых майках.
Сегодня на проспекте Мымры открылся филиал мымрздрава.
Закон: пельмени мойте мылом, ежей кусайте только справа.
…Амнезик по реке забвенья плывет на старом чемодане,
В кармане у него варенье, в зубах – букет сухой герани,
Там воет буря, ветер свищет, и уши гнутся и скрипят.
Он пропитания не ищет, плывет он много дней подряд,
Причалит к берегу случайно – и снова вдаль по воле вод.
За ним плывет электрочайник и дивным голосом орет.
…Чу, слышишь? – раздается песня, сопенье, скрежет, лязг зубов –
Джедаи тащат ситский крейсер, изображая бурлаков.
А где-то за бескрайней далью, в глухой космической дыре,
Палпатин, замотавшись в марлю, пек коржики, взбивал суфле.
На нем колпак – белее клонов, за ухом – скалка, в лапах таз –
Там тесто ухает и стонет, таращит недовольный глаз.
Но Палыч крут – призвавши Силу, по тазу гемо-скалкой бьет.
Икают по вселенной ситы, а Йода валерьянку пьет.
…Гуляет рыцарь в чистом поле, давным-давно, туда-сюда.
Он роет землю, грозно воет, торчит свирепо борода,
На нем кольчуга из мифрила, и грозный меч в его руках,
А на щите такое рыло, что и средь орков сеет страх.
Кого-то ищет, что-то жаждет, и костью по щиту стучит.
Он приволок с собою краску, в нее макает динамит.
…А за лесами, за морями, в стране Шушпанчиков и Морр,
Увешан рыжими кистями, стоит брезентовый шатер.
В шатре суровый лысый дядька стрижет машинкою ежей,
Ежи шуршат и колосятся. В ночи ежи еще шуршей.
Во тьме глухой гули гуляют, шныряют Дыбры по кустам,
Белесым оком Вий моргает – он очень хочет в гости к вам:
Под дверью тихо заскребется, в окошко грустно засопит,
Смотри – по улице крадется, на цыпочках вдоль стен бежит.
Он с полпрыжка берет барьеры, в заборе прогрызает брешь.
… Какие дивные пельмени кует из чугуна Гефест!
Они круглы и безупречны, лоснятся гладкие бока,
Пародонтоз и язву лечат, а зубы будут – на века.
С сопением бегут мгновенья, ждет с мухобойкою Гадес,
И пахнет выпечкой и тленьем.
…Шуршит-бурчит зеленый лес.
Зеленый лес, зеленый шум: весь Лориен играет в Doom.
Мелькают тени средь листвы, шуршат эльфийские умы.
За зеркалом Галадриэли поспешно строят новый дзот.
Вон – скачет каска по ступеням, по ней из лука кто-то бьет.
В подвалах Элронд окопался – там тихо, вкусно и тепло.
Бежит спецназ в плащах и в масках, звенит витражное стекло…
…А на далеком Татуине, среди джедаев и песков,
Лежит таблетка аспирина, лежит уже пятьсот веков.
Ее оставил кто-то древний, хихикая, зарыл в бархан.
Он знал: унюхает сквозь время ее какой-нибудь болван,
Отроет, рукавом почистит, потом задумчиво лизнет –
Там завсегда проблемы с пищей. С собой таблетку унесет,
В котел положит, соли кинет, добавит соевый брикет…
…А где-то плавает на льдине облезлый злобный Глюкоед:
Он в пыльном ветхом полушубке, со сковородкой и кайлом.
Ночами он смеется жутко, поет и с бубном пляшет днем,
С тяжелым гипсовым веслом, под парусами из фанеры,
Ворча, жует металлолом. За ним – китайцы на галерах:
Играют в прятки, в городки, в прыжки с шестом и бег по маслу.
Китайцев ловят Бундзюки, что так вонючи и ужасны.
Бундзюк свиреп, хитер и дик, он неподвластен непогоде,
Живет на полках среди книг или в заброшенных комодах,
В контейнерах на старом складе, среди ненужных запчастей,
Он варит из носков компоты, объевшись жареных мышей.
…А где-то за стеной зефира, где Некто как-то жил-да-был,
Спустился дядя Вася с неба, и белый кактус посадил,
Тот кактус росл и мутативен, и веет дивным ароматом,
Под ним, нечесан и противен, Скайвокер бродит с транспарантом,
На транспаранте текст зловещий, его прочесть никто не в силах,
Там сказаны такие вещи, что непонятны даже ситам
(и даже древнему из ситов, ситопрадедушке в квадрате,
Что бодро плавает по Силе, как супершпрот в густом томате).
Там сказано великим слогом, и каждый слог – с заглавной буквы,
Такое, и его так много, что даже Древние опухли,
Когда прочесть им захотелось тот текст, что был несом джедаем,
На транспаранте на поляне, где кактус рос, неудохляем.
Там сказан свод Великих правил и Нерушимые законы
Времен, когда Снусмумр всем правил под знаком Пляшущей вороны,
И Гымс, ужасный и великий, из сумрачной пещеры вышел.
Тогда, в цилиндре из повидла, явился к смертным Шишел-Мышел,
Пришел и сел – как в древней саге. Но тут, но тут – граахнул гром:
То Палыч, в колпаке из марли, бежит, махая топором,
Сопит, по контуру искрится: цилиндр – вот цель его пути.
Озоном пахнет и корицей, толпятся клоны позади –
Из них не сделаешь начинку, их не намажешь на бисквит…
…Плывут по воздуху сардинки, на них довольный Хищник спит,
И снится сон ему чудесный: среди космических широт
Какой-то родич неизвестный вслед за добычею идет:
Отслеживают ноздри запах, глаза выискивают цель,
Сеть тащит ловчую на палке, а за спиной – большой портфель.
Наряд вот, правда, непривычен – весь в рюшках, серый, мешковатый
(то Хемуль был – для них обычны такие странные наряды,
С сачком за бабочкой он крался – хотел коллекцию пополнить).
Водили хоровод минбарцы, скрипел Дарт Вейдер к непогоде,
Суровый Ёж бродил в тумане, трагично выл, рыл землю лапой,
Вел крокодила на аркане… Рецепт: возьмите старый тапок,
Необязательно зеленый, сойдет в горошек или с мехом,
Набейте крашеной соломой и рано утром бросьте в реку,
Смешайте фосфор и корицу с цементом, клеем, пластилином,
Добавьте вяленой мокрицы, и все заправьте свежей глиной,
Перемешайте, подсушите – и смело на спину повесьте.
…Ночь. С телепузиками Крюгер встречается в укромном месте:
У них великий план родился – захват токийской телебашни.
Он как-то Сейлор-Мун приснился – так бедного с тех пор таращит,
Тут валерьянка не поможет, и димедрол – хоть ешь горстями.
У Сейлор-Мун такая рожа – и баньши рядом не стояли,
А голосок у этой леди! Страшны вопящие герои.
Быть может, Фреди и бессмертен, но – вдруг еще явились трое.
Взрыв конфетти и хлопья пены, клубятся розовые сопли…
Звенел эфир, дрожали стены, в округе телепаты глохли.
Вновь Фреди Крюгер попытался присниться в то чумное место,
Но с покемоном повстречался. С тех пор он люто жаждал мести.
Он на тропе войны, он ищет пути повергнуть вражий лагерь,
Он когти точит, зубы чистит, и свитер хлоркою стирает.
Но – густ противник, словно грабли, многообразен, словно вирус,
Такие там гуляют швабры, что даже Крюгеру не снились,
Там демоны и покемоны. Всех безобидней телепузик –
Тип плюшевый с дебильной мордой и с кинескопом вместо пуза,
Он безобиден, как ангина, он пухл и мягок, как подушка,
На голове торчит антенна, воронками свернулись ушки.
…Усохший родич покемонов, далекий правнук Чебурашки,
Халтурил тихо на болоте, тренировался, ел букашек.
Он ждал великого героя, иль – не великого, кто знает?
Космического геморроя идея в воздухе витает.
Лирическое отступление:
«На дальней станции сойду – там Вейдер бродит,
Сопит в сопелку, кого-то душит в тишине,
А где-то Люк на мирных ситов стрем наводит,
Принцесса Лея из Джаббы делает пюре…»
А дальше, дальше, за болотом, за самым дальним из краев,
Сидел, укушавшись пейота, еще один из джедаев.
Он знал, он ведал, что настанет в тот мир пришествие Бобра:
В огромной розовой панаме, с тарелкою из серебра,
В которой тертая морковь. Запахнет жженою бумагой.
Потом раздатся жуткий вой – бегут, спеша, котлетобяки.
За ними ляжет колея копытами умятой почвы,
Потом по ней Псевдосвинья проедет самой темной ночью.
…Темно. Не звезды, не Луна – свет фонаря во мгле промозглой
Вдруг высветит кусок слона, что в сумраке плывет морозном,
Без парусов и без руля плывет в волне Великой Силы,
Внизу колышется земля, по ней с сачками бродят ситы,
За ними дедушка Позем следит в испорченный бинокль.
Гуляет Морра под дождем, шибает в водолазов током.
…Там где-то Палыч торт творит, вокруг – со специями клоны,
Над ними вкусный пар висит. В болоте горестные стоны –
Медведь и Йода пьют касторку, и заедают все повидлом
Из комаров, которых много – конца и края им не видно,
Ведь комары – и фарш, и шкурки, а также зубья для расчесок.
Медведь готовит самокрутку – и комаров надолго сносит.
Вокруг – бескрайние болота, природа – Шишкин отдыхает,
Медитативно дремлет Йода, медведь по острову гуляет.
…В далеком тихом Лориене – ночь. Элронд выбрел из подвалов,
Вдоль стен крадется серой тенью – в зубах мундштук, в руках кувалда...
…Там – южный полюс: Санта Клаус крушит противника санями –
Чужой за льдиной окопался, по снегу Хищники шныряют,
У них есть примус и горелка, они в огромных рукавицах.
Чужой плюется в Санту метко, рычит и грозно матерится.
…Бормотобоблы на поляне готовят к старту новый чайник.
Нельзя чесать ежа граблями – обидится необычайно,
Ежи суровы и дремучи, грозны, опасны, как Бундзюк,
Живущий на навозной куче.
…Ползет по просеке утюг,
За ним шагает Вася Добрый с вязанкой вяленых мышей,
Он их несет Бормотобоблам. За ним бредет Некрокощей,
Некрокощей гремит мощами, суставы сумрачно скрипят,
Он Шемшука читал ночами, когда другие крепко спят.
С той стороны гриба, иль с этой – неважно, если ты индеец.
С урчаньем ломится котлета, пред нею повар сыплет перец.
Уходят в норы макароны, смолкает сводный хор мымрздрава.
Медведь в тоске стрижет газоны. Джедаи строят переправу
Через великие болота: комар – солидная причина.
Под кактусом Квайгон и Йода грызут сушеную слонину.
Прыжками Вий во мрак несется, за ним летит косяк гулей,
Снусмумр во тьме ночной смеется среди некошеных полей,
Покрытых спелой рыжей рваклей. Неслышно сыплет синий снег.
В опилках морглы спят и квакли, сопит уютно чебурек,
В тиши трещат мозги чуть слышно и бархатно поет желудок.
Дарт Вейдер на швейцарском сыре неслышно катит на прогулку –
Куда там девочке на шаре. В туман, сопя, уходит Морра.
Спят в иглу ниндзя на Минбаре, ждет Фреди Крюгер за забором,
А по забору Санта Клаус бредет с шестом, ругаясь грустно –
Его противники смотались, оставив воз гнилой капусты.
Все мирно, добро и спокойно, лишь возится Бундзюк в комоде.
В ночи по переулкам сонным Скайвокер с мухобойкой бродит…
2006г.