он перебирает локоны
на её пепельной голове
в час, когда лопаются все коконы,
роса выступает на молодой траве
и небо из черного в голубое скомканно
выпрямляется, изнутри - вовне.
он забирает образы
все до последнего из неё,
делит её на полосы
и даже скорей не рукой к ней льнёт,
а мыслью к этому платью из бирюзы
с пыльным подолом; будто за переплёт
держит её за тонкий живой хребет,
гладит рук белый мрамор, ногтей гранит.
он лелеял её и нежил не много лет,
но хотел бы всегда; но болезненно так глядит
и уходит в густой и чужой рассвет,
пока она сладко спит.
13/12/10