* * *
Я летать разучилась,
мне даже не снится,
Что парю в поднебесье
непуганой птицей.
Над заброшенным полем,
чернеющей пашней
Не кружить мне,
веселой, счастливой, - вчерашней.
Осыпаются дни,
словно листья от ветра.
Не дождаться из детства
привета-ответа.
В сентябре проясняется небо
так редко!
Помани, подними,
покачай меня, ветка…
* * *
Раскаленный песок и босые ступни,
И в полуденном воздухе злые слепни
Заставляют в прохладу воды погрузиться.
По-щенячьи проплыть по теченью реки
Я могла бы с другими наперегонки,
Но с высокого берега мама грозится.
…А теперь этот мир безвозвратно далек.
И холодный поток по теченью увлек,
И приходится в море житейском качаться.
Но волна захлестнет или омут завьет –
И невидимо с берега мама зовет,
И кричит, и не может никак докричаться…
* * *
Холмы за деревней неброски –
Колючки, бессмертник седой,
Да краешком поля – березки,
Да возле – полынь с лебедой.
С древнейших времен и поныне
Считается – Боже ты мой! –
Что ветка сушеной полыни
Укажет дорогу домой.
Родительский дом и ограда,
И пение звезд по ночам…
Я знаю, родня будет рада
Моим сладкозвучным речам.
И мне никого нет дороже.
Но все же – зачем сквозь года,
И душу, и память тревожа,
Я рвусь одиноко туда,
Где осень, наследница лета,
Готовит природу к зиме,
И родины сирой примета –
Бессмертник растет на холме?!
* * *
Лживой глупости гаданий,
Суеверий и примет
В дни сияющих свиданий
В чистом сердце места нет.
Но поверю в опыт жалкий
Гороскопа и гадалки, -
Всех, кто сладко мне солжет, -
В день, когда болит и жжет.
НАТЮРМОРТ
Несколько предметов на картине. Попробуем доискаться
темы.
В прозрачной вазе – обожженные морозом хризантемы.
Они из театра – вот ее кружевная перчатка
И бинокль. И его золотая печатка.
Недопитый бокал. Он не пил, сухое – для дамы.
Признак его волнения – в правом углу золоченой рамы:
В хрустальной пепельнице – дымящаяся сигарета.
Вечер закончился прекрасно. Но это
Тема не для натюрморта…
И вообще – девятнадцатый век! И отстаньте! Какого
черта!
* * *
Под холодным дождем умирает трава,
Значит, летняя песенка спета.
Я на ветер кричу дорогие слова,
Мир как вымер – не слышу ответа!
Мир как вымер, а я почему-то жива…
Но не время теперь укоризне.
Я хочу докричать дорогие слова,
Что копила в течение жизни.
В ожиданье своем я опять не права,
Но неужто никто не ответит?
…И швырнул мне в лицо дорогие слова
Разыгравшийся, взбалмошный ветер.
* * *
Последнее яблоко в листьях
Дороже вдвойне.
Лукавый обман поселился
В твоей седине.
Любви запоздалой явленье
Нелепо, смешно.
Но в мыслях и в теле томленье.
Что сладко – грешно!
Семье остается задаток –
Ребенок и грусть.
- Куда ты? Куда ты? Куда ты?
- Я скоро вернусь!
Домашние стихнут тревожно,
Застонет жена.
Но в том, что почти невозможно,
Утонет вина.
Неверье и страх, и терзанье,
Запутанный след…
И верной жене наказанье
На старости лет.
ЧУЖИЕ
Квартира всегда холодна,
В ней только ночуют.
Застонет от боли одна –
Другой не почует.
Мечтая превыше всего,
Что будет иначе,
Она не почует его –
Ни смеха, ни плача.
Невидимо напополам
Разбита округа.
И двое сидят по углам,
Не видя друг друга.
В квартире живут, как на дне,
Обычные люди.
Но в тяжкой ее тишине
Не любят.
* * *
Твердость или призрачный покой –
Жесткая спрессованность терпенья.
Под мужскою слабою рукой
Коже не становится теплее.
Я тебя согрею, милый мой!
Что тебе: конфетку? комплименты?
Мерзлою, завьюженной зимой
Это наши лучшие моменты.
Нет ни ожиданий и ни грез,
И цветные сны давно не снятся.
Я забыла вкус горючих слез,
А глазам приказано смеяться.
Сильная… уж это не отнять!
Надо жить с такой дурною славой.
Господи, роди меня опять –
Маленькой, беспомощной и слабой…
Нет, не надо! Знаю по себе,
По своей изломанной судьбе, –
От меня, такой, не будет прока.
Спрячь-ка, Нина, свой ненужный груз:
Нежность и застенчивость, и грусть, –
И вперед, «без страха и упрека»!
* * *
Горит печальным синим светом астра…
Мы с нею равно рады сентябрю.
За все, о чем ты пожалеешь завтра,
Сегодня я тебя благодарю.
Не потому, что я тобой любима,
Не потому, что любишь ты меня.
Но ведь не время – жизнь проносит мимо
Частички сентября и бытия.
Твоя тоска – тоска седого сада,
Что одинок и пуст, и нелюдим.
А мне печалью поделиться надо –
Единственным сокровищем моим.
И пусть в минуты краткого свиданья
Надежда будет призрачно гореть,
Что нежность и печаль, и состраданье
Не позволяют саду умереть.
* * *
…Устроят братские побоища,
Поделят славу и сокровища,
Кроша чужих заслуг гранит
(Иной лишь тем и знаменит),
И оттолкнутся друг от друга
Внутри разорванного круга,
Где всяк себя мессией мнит…
А небо их соединит.
РУССКАЯ БАБА
Мужик опять в загуле,
А было – гладь да тишь.
Но, как грозу в июле,
Загул не отвратишь.
Терзают детки-бедки,
А ты им песни пой!
…Ночуешь у соседки –
У мужика запой.
И будешь бестолково
Побитое латать,
Любя его такого,
Каким он мог бы стать.
Его же песня – спета!
Он будет пить и злеть.
А ты его за это –
Жалеть, жалеть, жалеть…
ЖЕНА ПОЭТА
Счастливей доли этой нет –
В твою судьбу вошел поэт
(Как будто ветер дунул)…
Его покрепче обними
И все, что он сказал, пойми,
Пойми, что он подумал.
На первый зов его спеши,
Когда он пишет – не дыши,
Не говори ни слова.
Не потревожь и не задень…
А завтра будет новый день –
Все повторится снова.
Вот привели его стопы
На суд восторженной толпы.
Уйди! Не засти света!
От слов его земля дрожит!
И не тебе принадлежит
Теперь душа поэта.
Оставь его для всех сейчас,
Но жди, что твой наступит час.
Когда поэт печален,
Омыв его нетрезвый лик,
Скажи ему, как он велик,
Любим и гениален!
Но вот он умер. Ты – вдова.
Так повторяй его слова,
Стихи и ощущения.
И все равно ты не права,
Что умер он, а ты жива.
И нет тебе прощения!
ПРАЗДНИК ОДИНОКОЙ
Нагрузила пальцы кольцами,
Накрутила косы кольцами,
Позвенела колокольцами
Плача, смеха ли?!
Погремела шкафа дверкою,
Налила настойку терпкую,
Взяв стакан, мигнула зеркалу:
- Ну, поехали!..
* * *
Разум девственный воспален,
Мысли – словно ионы в атоме.
Ну а дух давно закален –
Камень, выращенный утратами.
Жизнь, однако же, хороша,
В наших «подвигах» невиновная.
Оплетает камень душа,
Выпуская побеги новые.