Разодранная в клочья шкура,
Не прекращая, кровь из ран сочится,
Но слез не видно - такова её натура.
Её судьба - быть одинокою волчицей.
Ей этот образ от рождения достался.
Стремясь сломить характер гордый,
Там, наверху, создатель крепко просчитался,
Когда лицо ей заменил клыкастой мордой.
Она и в этой шкуре - королева,
Ни в чем не уступающая людям.
Пусть рвут её на части справа, сзади, слева...
Пусть рвут, собаки! Только слез не будет!
В слезах своих она не видит толку:
Такая слабость кажется ей странной,
И не начнет она, подобно брату-волку,
Выть на Луну, зализывая раны.
Пускай они подолгу кровоточат,
Пускай болят - ей нечего бояться.
Ей волкодавы смерть давно пророчат,
Но она любит жизнь, а значит, будет драться!
И пусть она порой груба, черства, жестока,
В своем стремлении назавтра лучше жить.
Она волчица. И к тому же - одинока...
За это я готов ей все простить!