«Рак – болезнь страшная, но рак души – страшнее, а его метастазы расползаются слишком быстро»,– говорит Марина Гургеновна.
Очень часто она идет на работу с одной единственной мыслью –
чтобы тот, с кем рассталась вчера,
когда уходила домой после тяжелой смены,
был жив.
Наверное, это трудно представить.
Но еще труднее с этим жить.
Идти домой после работы с надеждой – только бы продержался…
Еще чуть-чуть, еще немного…
И если этот злосчастный рубеж будет перейден,
тогда, возможно…
Тогда есть надежда…
И шанс тоже есть…
И очень часто утренняя встреча с пациентом бывает и победой, и наградой, и счастьем…
И то, что вчера отнимало силы, сегодня их возвращает снова, и прибавляет.
И так – уже не один десяток лет…
И все же на ее работу нельзя идти как на праздник.
Даже если работа любимая.
Даже если тебя там ценят и главное – ждут.
Наша героиня Марина Гургеновна Саркисова – врач, онколог-радиолог.
А если совсем правильно, то лучевой терапевт.
Причем, потомственный: мама, прошедшая всю войну военврачом и дошедшая майором медицинской службы до Берлина, после Победы тоже работала радиологом в онкологическом диспансере.
Дочь, к удивлению родителей, к медицине была равнодушна и мечтала, как и многие девочки, о театральных подмостках.
Но однажды зашла на работу к матери и…увидела глаза больных, а в глазах этих – целый космос чувств: от слабой надежды до ее полного отсутствия.
От страстного желания выжить до опустошения и понимания безнадежности происходящего. Она до сих пор помнит свой страх перед увиденным.
И свое желание во что бы то ни стало, по мере сил помочь тем, кто оказался именно в этой больнице.
Думала ли она о том, что онкология – ее призвание или долг?
Сейчас она уже не помнит.
Помнит, как хотелось приостановить страдания людей.
Именно приостановить, хотя бы на чуть-чуть.
На какое-то время, и если получится, - подарить человеку и еще одну цветущую весну, и щебетание птиц, и аромат зеленого лета, и грибной вкус рыжей осени, и непередаваемый хруст морозного зимнего дня.
И разве это – не есть счастье?
Она выбрала медицину, отказавшись от заветной мечты стать артисткой.
В 1973 году профессором Г. Д. Байсоголовым в Обнинске при институте радиологии, где есть гамма-установки, был создан Центр по диагностике и лечению лимфом. В Рязани заботу о создании такого Центра в онкодиспансере взяла на себя врач Саркисова. По примеру Москвы и Обнинска больные с поражением лимфоидной ткани ведутся одним врачом, который должен владеть и химиотерапией, и лучевой в равной высокой степени. Для сравнения: на Западе больного передают врачам из рук в руки, от чего, как справедливо считают наши специалисты, безусловно, страдает качество лечения, потому что информация на одного больного рассредоточена по многим специалистам.
Однажды, вспоминает Марина Гургеновна, в ее дежурство прибыл в диспансер профессор-онколог из Мюнстера, и ей пришлось вводить именитого гостя в курс дела. Он был очень удивлен тому, что наши врачи лечат больного от начала до окончания лечения, отметив, что это – поистине высочайший класс.
Наша героиня – врач хороший.
Об этом говорят и ее коллеги, и, главным образом, те, кому пришлось встретиться с ней в силу необходимости. А уж слухами наша земля переполнена, поэтому хорошие – на вес золота.
Знакомые и близкие знают, что и дома работа не отпускает ее: и больные звонят, и писанины разной оказывается так много, что приходится оставлять ее на послерабочее время, потому что Марина Гургеновна считает своим долгом беседовать с пациентом столько, сколько того требует ситуация, зачастую беря на себя и функции психотерапевта.
– Специфика наших заболеваний такова, что эти пациенты особенно нуждаются в психотерапевтической помощи. С ними нужно беседовать, иногда – очень долго, и не один раз. Иначе человека бывает не вывести из состояния ступора. А без этого лечение не всегда может пойти на пользу. И я просто не имею право оставить больного сразу же после осмотра. Кто как не врач, в руках которого, в сущности, сейчас жизнь человека, может понять, поддержать, вселить надежду? К сожалению, время на осмотр сокращено до такой степени, что процедура превращается чисто в технический профессиональный акт и, фактически, собственно на человека времени уже не остается. Это – поистине страшно. Так сейчас, к сожалению, везде, но у нас все же - случай особый. Поэтому я со своими подопечными стараюсь общаться неформально, времени на разговоры не жалею, выслушиваю их, говорю сама. А уж карточки приходится писать дома.
И как награда – теплые отзывы тех людей, кому довелось лечиться у врача Саркисовой. А это – дорогого стоит.
Что еще не оставляет Марину Гургеновну равнодушной, так это нефинансирование, в частности, онкологических клиник.
– Люди, уже обреченные своим заболевание, не имеют возможности получить то, что необходимо по их лечению просто потому, что не в состоянии себе это лечение обеспечить. Это – страшно на самом деле, – говорит доктор Саркисова. – И еще страшнее то, что мы, врачи, совершенно бессильны. Я часто слышу от больных, что «болеть – удел богатых», или еще страшнее фраза «дешевле, доктор, умереть». Общество виновно в том, что такие разговоры имеют место. Эта такая несправедливость, о которой нельзя ни молчать, ни делать вид, что ничего не происходит. Мы, врачи, вынуждены менять схемы лечения в пользу более слабых, но дешевых, потому что больной не может купить то, что ему жизненно необходимо. Не преступление ли это? Думается, что когда мы с высоких трибун говорим о национальной политике, то не следует забывать и о том проценте людей, нуждающемся в качественном лечении, ибо здоровье нации – тоже должно войти в поле зрения национальной политики. Рак – болезнь страшная, но рак души – страшнее. А его метастазы расползаются слишком быстро.
У Марины Гургеновны удивительный дом.
Туда хочется приходить, там приятно бывать, потому что все пронизано любовью хозяйки, ее безупречным вкусом.
Старинная, постройки конца 18-го века изба, «утонула» среди безликих высоток Рязани.
Но попадаешь на территорию дома, и оказываешься в маленьком оазисе, сравнимым с раем.
Ухоженный старый, тенистый сад, роскошные клумбы с цветущими до глубокой осени растениями, отсутствие грядок, что само по себе уже удивительно.
Среди цветущей зелени небрежно лежат на земле большие керамические вазы, напоминающие греческие амфоры.
Кресло-качалка с брошенной на нее шалью и забытым томиком любимого Лермонтова, который хозяйке всегда был ближе Пушкина…
Аромат сирени по весне…
Вдруг домашний любимец – большуший рыжеватый пес Торик срывается с места, учуяв соседскую кошку, и громко лает, спугнув почти ручных воробьев с ветки абрикоса.
Тут тихо и спокойно вопреки тому сумасшедшему уличному ритму, который нервно пульсирует где-то рядом, но до которого здесь, в этом саду, нет никакого дела.
Иногда в гости заходит известная в городе пианистка, и тогда из дома доносятся звуки фортепиано, и последняя щемящая нота на мгновение повисает в воздухе, словно не желая прерывать свой восхитительный полет, а потом легким флером опускается где-то в саду.
На стенах дома – коллекция гобеленов. Хозяйка и здесь отдает предпочтение цветам.
Портрет Бетховена, страстно любимого с раннего детства, рядом – не менее почитаемый Шопен.
Любит Мусоргского, считая его Достоевским музыкальной мысли.
И книги, книги, книги… Их много: классика, мемуаристика, книги по искусству…Фотография красивой молодой женщины в погонах и военной форме. Это мама – Тамара Васильевна, память о которой бережно хранит старинный дом.
Фотографии сына – артиста драмтеатра Григория Саркисова.
Вообще отношения Марины Гургеновны с сыном – совершенно особые, сохранившие в сути своей что-то давно забытое, почти исчезнувшее, тот пиетет и доверительность, которые были неотъемлемой часть отношений старых дворянских семей.
И много цветов. Они – везде: на окнах, на полках, на полу, на старинном, уже ставшем антикварным, буфете.
Сюда любят приходить те, с кем хозяйка провела послевоенное детство.
И это тоже большая редкость – суметь сохранить друзей детства до сегодняшнего времени, столь циничного на человеческие отношения.
Дом маленький, но невероятно уютный, потому что во всем чувствуется забота хозяйки. И никому здесь не тесно.
Видимо отсюда, где бережно хранится родовая память семьи Марины Гургеновны, откуда вытекают ручейки и реки домашних традиций, где атмосфера дома пронизана теплом и покоем, куда приятно возвращаться снова и снова, потому что радушие и гостеприимство хозяев подкупают и притягивают, – видимо отсюда и берут свое начало те нравственные ростки, сформировавшие доброго человека и хорошего врача.
2008
О сыне :http://www.stihi.ru/2010/06/25/2441