Матрешкин улетает в космос на корабле Имперской Службы Безопасности в неведомые дали навстречу новым приключениям. Полковник Ральф, суровый капитан, спокойно и уверенно ведет поющую сверхсветовыми двигателями “Сверх-Стрелу” по ведомому только ему маршруту к точке X. Матрешкин смотрит в треугольное окно, записывая впечатления в тетрадку, и размышляет на возвышенные темы.
Походит Синьонелла, дочка Ральфа, и мягко улыбаясь, спрашивает:
- Медитируешь или мечтаешь? Я слышала, то ты философ. Это правда?
- А ты работаешь в спецслужбах или просто с папой … катаешься?
Она смеется, выпуская золотые лучики из глаз:
- А вы, земляне, все такие любопытные? Это секрет. У нас не принято об этом спрашивать. Я ведь не спрашиваю, что ты делаешь на этом корабле. Мы пассажиров не берем.
- Ну, хорошо, - смущается Матрешкин. - Да, я философ. Специалист по смыслу жизни.
- Ну, надо же как интересно. И в чем же он?
- Это секрет. У нас об этом на Земле не принято спрашивать. Особенно красивым инопланетянкам. Вдруг ты его украдешь.
Матрешкину взглянуло в глаза небо, солнце неведомого мира, загадочное как его судьба, но он не сдался. На солнце набежало грозовое облако, сверкнула молния и разразился гром. Мартешкин его не услышал.
- Ну ладно, - усмехнулась Синьонелла. – Секрет меняю на секрет. Да, я разведчица. Так в чем же смысл жизни?
- Об этом я скажу тебе, - вздохнул Матрешкин, - когда прибудем в точку X.
Полковник Ральф заметил на экране черную точку. Вражеский корабль. Крутой вираж и “Сверх-Стрела” уходит в шестое измерение. Пока Матрешкин не доставлен, лучше избегать сражений и неоправданного риска. Все чисто. Оторвались. Вновь поют двигатели и мелькают фиалки звезд.
Подходит Синьонелла. Слегка расстроена. Ральф успокаивающе улыбается:
- Ну что, крепкий орешек? Разведка промахнулась?
- Расскажет только в точке X.
- Тем лучше. Не болтун.
- Но я сгораю от любопытства.
- Тогда дерзай.
По вздоху Синьонеллы стало ясно, что дерзновения на новый разговор ей нужно подзанять у папы.
- Начни с простых вопросов. О Земле, о доме. Потом переходи уже и к главному.
- Пап, я его боюсь.
- Да брось ты. Он же союзник. Расслабься.
- Он на меня никак не реагирует.
- Веди себя естественно. Как мама.
Набравшись храбрости, разведчица вновь подошла к Матрешкину.
- По дому не скучаете?
- Да нет. Наоборот, скучаю дома.
- Ну а к нам летите в первый раз?
- Вы угадали.
- Не боитесь? Вдруг мы Вас обманем? Узнаем Ваш секрет, а сами не рассекретим ничего.
- Все, что мне интересно, я могу увидеть сам. В Ваших глазах, к примеру. Или в улыбке Вашего отца.
- Ну, мы ведь уже подлетаем, расскажите мне, Вы обещали, - взмолилась Синьонелла.
- Ну хорошо, - вздохнул Матрешкин, вытаскивая из-за пазухи котенка. – Держи твой первый смысл жизни. Я тебе его дарю.
Матрешкин-невидимка улыбается, смотря на себя сквозь зеркало. Да, замечательный скафандр. Можно подкрасться к часовому, взять ключ, пробраться внутрь башни и захватить контроль над космодромом. Полковник Ральф и желтые береты угонят сверхсекретный крейсер, а солнечный ниндзя Мартешкин преспокойненько вернется к Синьонелле на невидимый корабль-разведчик. Хорошее изобретение. В борьбе против Железного Дракона
для маскировки поле Зема открывает сказочные перспективы.
Матрешкин снял скафандр и причесался. Задумался. Конечно, внешность, тело – это форма, важнее содержание, душа. Но синие глаза у Синьонеллы – как звезды у Галактики. Куда ни посмотри, их свет встречает взор немым вопросом. Что после котенка? Или как синий боевой луч бластера, когда Матрешкин отвечает лишь загадочной улыбкой.
Целых два часа до штурма. Можно выпить чаю со сгущенкой, расслабиться и помечтать. О синем море и о золотой волшебной рыбке. Матрешкин как философ знает меру и не поддается женскому капризу. Он бы попросил у рыбки бесконечных приключений и уплыл на паруснике к дальним берегам. Где встретился бы с юной амазонкой, свободной, трепетной как пламя и влюбился бы в волшебный новый мир.
Ветром я ласкал бы
Траву
Твоих волос.
Сочинил Матрешкин трехстишье и встретился с насмешливыми синими глазами:
- Медитируете?
- Нет, мечтаю о рыбалке.
- А я придумала котенку имя – Самурай.
- Так долго думала?
- Конечно, он должен был сначала проявить характер. А как зовут тебя на самом деле? Я
никому не расскажу. Даже под пыткой.
Матрешкин чуть не усмехнулся, но встретив ее взгляд немного растерялся. Закрыв глаза, сосредоточился и прошептал как под гипнозом:
- Матвей Орешкин или Мат Орески. А как зовут на самом деле Вас, сеньорита …?
- Можешь звать меня “О, госпожа моего сердца!” Я не обижусь, - звонко рассмеявшись,
Синьонелла потянулась по-кошачьи и замурлыкала веселую мелодию.
- Змея, - откинулся на спинку кресла Мат Орески, - все вытянула.
- Ты из ЦРУ, - пропела торжествующе разведчица. – Двойной агент. А к нам тебя забросили через Россию. Пойду все расскажу папику. Тебя, конечно, расстреляют, но перед этим я тебя помучу.
- Поцелуешь?
- Да. И выйду замуж за другого. А ты умрешь с тоски.
- И кто же он, счастливец?
- Да уж не Мат Орески и не Трёшкин.
- О, Синьонелла, пощади. Не надо целоваться.
- Дома, кстати, папа называет меня Синей, мама Неллой, а сестренка дразнит Нёней.
- Когда ты выйдешь замуж за Матрешкина, он тоже что-нибудь придумает. Ну, скажем:
“Сонечка, пора вставать. Т вой Самурай проголодался. Возьми свой бластер, настреляй котенку птичек.”
- Может, пострелять в тебя? Да, если бы ты был Орловым, а не Решкиным, твоя судьба была бы мне не безразлична. Уж ради Самурая б не промахнулась. А в Ешкина стрелять не интересно. Еще расплачется от страха…
Атака принесла удачу. Крейсер унес полковника и штурмовую группу, разведчика-невидимку Матрешкина и Синьонеллу с пиратской базы в пятимерное пространство.