Звенящий дождь, как полоумный гений,
взахлеб играет реквием, и ноты
грустят, как люди: каждая как будто
с собой несет свои воспоминанья,
свою тоску, свой перечень иллюзий,
которые погибнут, лишь коснется
частичка неба мокрого асфальта.
С такой же силой бьются идеалы,
коснувшись вдруг земного - “человека“,
такого равнодушного, что страшно
за каждый, в нем таящийся, осколок
за каждый тон, за каждое созвучье,
что, может быть, еще не прозвучало,
но, вместе с ним, уже обречено.