.… Показалось, что зимы не будет
и за ноябрём наступит март.
К вечеру неспешно вышел в люди,
разлохматив куцый бакенбард,
первый подмастерье ледостава,
городские лужи застекля –
поглядеть, как полнятся отавой
оттепелью сжатые поля.
Где-то наверху скучают вилы –
жёлтой шерстью обросли рога.
Мелкие цветочки гипсофилы
ветром наметаются в стога –
скоро за букетами невесты
выйдут из растущей темноты,
под распев невидимой челесты
разберут холодные цветы…
Этой ночи не бывает дольше –
съеден до огрызка светлый плод
на рассвете опытный стекольщик
ящик с инструментом принесёт
и нарежет матовых полотен,
по размеру каждого окна,
напылит копыток да смородин,
ёлок да овсяного зерна.
На столе раскрыта готовальня,
и разложен бристольский картон,
варится на кухне клей крахмальный
из обломков круглых макарон –
значит, понастроим из бумаги
всевозможных замков и дворцов,
и завьём серебряные флаги
лезвиями ножничных щипцов,
и заселим встрёпанную хвою
дутым позолоченным зверьём,
за работой не заметив: «двое»
потихоньку сделалось «вдвоём":
не распутать нити канители,
не угомонить вдову Клико…
Знаешь, а грачи не улетели –
просто поле очень велико.