Снежинки ищут повод на ветвях присесть,
Обворожённо замерев, стремятся ветви оказать им эту честь.
И в результате зимний лес становится с гравюрой схож.
На праздник жизни летней - как он не похож.
Пушистый снег, пера лебяжьего белей,
С гравюрной чёткостью расчерчивает чернь ветвей,
И разноцветье леса, признак жизни постоянной,
Вдруг усмирилось снега белизной саванной.
Не верь тому, в ком импульс жизни зимний лес пробудит.
Ствол дерева зимой древесных соков вкус забудет.
Хоть белизна и чернь, цветов венчают вереницу,
Они не жизни цвет, они её граница.
И в том лесу ещё есть верный признак жизни затуханья,
Глубокой тишины в ушах звенящее звучанье.
То ощущенье тишины лишь обостряет писк синицы редкий,
Да падающих с веток снежных комьев, шорох ветхий.
Но вдруг, с недвижимых лесных гравюр страниц,
Сорвалась пара чёрно-белых птиц.
На признак жизни в том лесу любой.
Строчит, треща донос, сорок конвой.
Зимой движение, как жизни суть, в лесу опасно.
След зверя на снегу, как вызов смерти гласный.
Снег, оттиск следа на себе являя осторожно,
Шифрует свой донос на жизнь безбожно.
Лес знает способ, как потери засчитать удачей.
С листвой расстаться осенью - здесь выжить значит.
Движенье жизни - можно заменить глубокой спячкой зимней.
Мороз и голод пережить, как клин озимый.
Но зимней спячкой половинить жизнь, глупец лишь может.
Идущего вперёд - завистливый и злобный взгляд сторожит.
Бесчестье, алчность, злоба переполнит жизнь того,
Кто сам не может сделать в жизни следа своего.
Ты снег в лесу - представь весны прологом.
А белизну его - фаты пологом.
Оцепенение зимы - в пути привалом.
А шаг, что сделал ты - своей судьбы началом.
Ростовская область. Азовский район. Александровский лес. Январь. 1996 год.
Репродукция из коллекции Александры Яйленко(Ростов-на-Дону) "Мой Поп-Арт".