Памяти учителя моего и друга, Виктора Спиридоновича Филоненко, посвящается.
Овраг глубоким шрамом лик степной разметил,
А лунный свет поджёг свеченьем снег.
Свой день последний скоротать здесь волк наметил,
Над шрамом тем в степи, замедлив бег.
Был волк матёр, а годы за спиной в себя крепили веру.
И в поединке с тем, кто след его тропил,
Он и сегодня риска не преполнил меру,
В овраге этом день не раз он проводил.
Снег, выпавший вчера, не был для волка нов.
Но егеря его уж третий месяц ждали,
И тот овраг, где волк нашёл свой кров,
На утро, видя след его, флажков гирляндой окружали.
Как только день рассветом о себе напомнил,
Зверь кожей ощутил опасности накал
Но в памяти его охоты на волков глубокие остались корни,
Вмиг горло сжал предчуствия конца аркан.
Но волк, он до мозга костей боец.
И вечным вызовом соперника на бой
Был вправе пожелать отсрочить свой конец.
И грудь его излила страшный вой.
И отозвался вой тот в душах тех,
Кто месяцы охоты этой ждали
Такою дрожью, что не спас и полушубков мех.
Хвосты поджали псы и кони тихо ржали.
Но в поединке том, где жизнь лишь ставка,
Доносом на себя был вой тот только.
Уж через час и небу над оврагом будет жарко
Но знал тот зверь, что кормят и спасают ноги волка.
Волк на галоп сменил алюр неспешный,
Как ось разметил след его оврага дно.
Адреналин наполнил кровь, как в поединках прежних,
Стал испытание готов принять он то, что Богом для него дано.
Он видел все малейшие движенья веток
И егеря ловил дыханье за версту.
Слух ощущал снежинок шорох ветхий,
Синиц касание крылом о бересту.
Но управляли им не названные чувства,
А то, что чувством мы зовём шестым.
Он в след загонщика свой след вставлял искуссно,
То в шок вводил собак явлением своим.
Не раз он тенью проносился вдоль застрела,
На что в овраге кононада отзывалась эхом,
Но гончая его своим закрыла телом,
А филин выстрел оценил кошмарным смехом.
Четвёртый час загон овраг утюжит.
Вчерашний снег уж вытоптан до тла.
Волк сквозь загон, как призрак кружит
Но ясно всем - идёт к концу игра.
Когда флажки не может волк преодолеть,
Ему один людьми оставлен путь -
На ряд стрелков пойти, чтоб умереть.
И в этом той охоты суть.
То знали егеря, но это знал и волк.
И волей, сам в себе зажав инстинкты зверя,
В преодалении флажков увидел зверь тот толк,
И над гирляндою флажков взлетел, в себя поверя.
Предстала степь тому, кто страх свой победил,
Знакомой и родной, заснеженно - саванной.
Но твёрдою рукой уж поднят карабин,
И оптика, своим крестом, лопатку зверя метит непрестанно.
Волк рухнул мордой в снег.
Звук выстрела отстал на время.
К свободе зверя оборвался бег,
И украшенья своего лишилось волчье племя.
Конец охоте и усталость всех на снег свалила тоже,
Но торжества не испытал стрелок,
Охоты сцена на сражение была похожа
И волка вой из памяти стереть никто не мог...