Из книги "Бог" (1993 г.)
Недоказуемый и недоказанный,
Крайнейший всяческих в мире причин,
Вечно таинственный и необсказанный
Ни на йоту глаголом ничьим,
Хоть и открытый до самого донышка,
Словно сверканье песчинок реки,
Что смотрят в душу как лучики солнышка,
Всем помутнениям зла вопреки,
Ты, Отче мой, Сам Собою назначенный
Благо творить для всего бытия, —
Вот, предо мной... И, Тобой весь охваченный,
Той же загадкой являюсь и я.
Верх удивления, верх изумления —
Вечная тайна и сущность ее:
Боже, откуда два этих явления —
Благо Твое и оно же мое?
Отче, ну как оно, чудо чудесное,
Качеством стало предивным Твоим?
Как всеблагое светило небесное
Стало и вечным сияньем моим?
В сущность Твою всё вонзая внимание.
Выспренним чувством хочу уловить
Светлость сию... Но предел понимания
Рвёт паутинки тончайшую нить.
Нет, не дается уму сверхжеланная
Непостижимая тайна небес —
Та безначальная, та несказанная
Первопричина и чудо чудес.
Зришься Ты, видишься — всеочевиднейший
Мудрости, блага и счастья исток.
Но как причина, как Бог самобытнейший —
Неразрешим для ума потолок.
И, упираясь в него разумением,
Свой сознавая конечный предел,
Я приношу Тебе с благодарением
Всё, что имею, и всё, что имел.
Разум, и волю, и совесть, и знание,
Детство, и зрелость, и старость сию,
Песню-молитву, и воспоминанья —
Всё,
всё своё
я Тебе отдаю.
И ни к чему в познавательном рвении
Мчаться куда-то, в какую-то высь.
Вот она, высь, — в христианском смирении...
Дай мне, Творец, в эту высь вознестись!