Был один прекрасный вечер
В Королевстве Тишины,
В замке зажжены все свечи,
Даже люстры зажжены…
Вот король и королева
Открывают свой банкет,
Принц в поклон принцессе слева
Дарит праздничный букет.
Вот барон и баронесса,
Видно – мраморных кровей,
Сев к шуту из интереса,
Шутят с ним. Ещё левей
Два купца из местной знати
Затевают разговор.
Вот дворецкий шутки ради
Стал кричать, что пажин – вор.
Вот неместные маркизы
Закадрили юных дам,
Пахнет сладостями снизу
Из подвала, кухня там.
Закрутилась вечеринка –
Все довольные, всем всё нравится,
Все полны счастья: и красавцы, и красавицы,
И некрасавцы, и некрасавицы…
И уж не могут друг с другом справиться,
Танцуя лезгинку…
Слишком пьяны…
На балу в Королевстве Тишины…
Бой часов на крыше замка.
Время к полночи идёт –
Бал в цвету, в разгаре пьянка,
Люд никак не устаёт…
Королева целый вечер
Просидела за столом.
Для неё слагали речи,
Танцевали для неё…
И она как будто рада,
Нежной ласке польщена…
Но ведь разве в том награда?
Завтра снова тишина…
Завтра день, как день из сотни
Таковых же скучных дней.
Этот пышный бал сегодня
Дорог ей и грустен ей.
Вот без двух минут двенадцать –
Смолкла музыка, все расходятся,
Все молчаливы: им такими быть приходится,
И не у кого сил не находится.
Но все друг другу кланяются, как здесь водится,
И все хотят остаться…
Хоть и лютни не слышны
На балу в Королевстве Тишины…
Новый день пришёл, и с боем
На часовне стихло всё.
Замок вымер; город мёртвый
Погрузился в сладкий сон.
Утро. Солнце на восходе…
Небо манит красотой.
Город ожил, люди ходят,
Дети ходят… но постой!
Нет ни звука. Тихо, словно
Продолжает город спать.
От чего же все бессловны?
Я спешу вам рассказать.
Песнь первая
Легенда
Жили-были, поживали
Королева с королём.
Королеву Стайлой звали,
Короля – Исид Галлом.
Был король безумно счастлив –
Обожал свою жену,
И её любовь отчасти
Тоже нравилась ему.
Тоже нравилась отчасти
И его любовь
Королеве, но…
…разум чувствам был подвластен,
Королеве не нужна,
Хоть король и был по масти,
Эта жизнь. И вот она
Убегает на свиданье
В ночь к другому королю.
Ну а мужу в оправданье
Пишет: «Я вас не люблю!»
Стайла «браку по расчёту»
Подчинялась десять лет,
Не смогла, устала. Что-то
Вдруг внутри сломалось. «Нет!
Не могу поверить в это», -
Над запиской плачет муж,
«Стайла, солнышко, ну где ты?»
На полу средь слёзных луж
Вдруг король заметил свёрток.
«Вот те на!» И что же там –
Пара строк и росчерк твёрдый:
«Жду вас в восемь, как всегда.
Наконец, мы будем вместе,
Будете моей невестой?
Мне про вашу боль известно!
Нелюбовь, скажите честно,
С этим старым королём?»
Подпись: «Юрген Корт Галлом»
Взгляд страдальца помутился,
Сердце замерло на миг.
Вздох. Исид над свертком взвился
И издал зловещий крик:
«Тварь!
Как ты посмел
Брата жену соблазнять?
Стража, трубите войну –
Каждый, кто смел
Взять руки мечи – время пришло воевать!»
Младший брат Исида Юрген
Был влюблён в его жену,
Вот увёл. И злость друг к другу
Снова вылилась в войну.
Лошади ждут –
Стройны ряды.
Дети берут
В руки щиты.
Латы и меч
Здесь атрибут
Мужеских плеч.
Лошади ждут…
Солнце в меже
В такт с королём.
Холод в душе,
Но слёзы потом.
Молкнет зверьё,
Вскоре уже
Бой. В лица льёт
Солнце в меже…
В этих землях королевства
Были рядышком совсем,
И тропой идти до места
Миль примерно эдак семь.
Вот и видны
Земли врага,
«Вижу огни», –
Крикнул слуга.
«Братец мой ждёт.
Взять в руки мечи!
Войны, вперёд!!!
Всех замочить!!!», -
Крикнул Исид,
Выхватил меч –
Воздух пронзил,
Чтобы разжечь
Пламя внутри
Смелых бойцов,
Пламя войны
Детей и отцов!
Двинулись в даль,
Пылью крестясь,
Ходом вандалов,
Прессующих в грязь
Всё на своём
Грешном пути!
Что же потом?
Что впереди?
Стайла Юргеном в то время
В замке заперта была,
И пока с войной проблема
Будет не разрешена,
Будет Стайле – тишина!
Так решил, расклад прикинув,
Новоиспечённый муж.
Он, скидав весь хлам в корзину,
Ведь не в храм, а на войну ж
Собирается податься.
«Что же, Стайла, потерпи!
Поспешу навоеваться,
Закачу огромный пир!
Рисковать тобой, ну право,
Я не в силах, уж пойми!
Там, за ветхими дубравами
Собралися они…
Я вернусь!», - и с этим словом
Поскакал к своим войскам –
«Ну, ребятушки, готовы?
Будет битва! По местам!»
Близко Исид,
Юрген готов.
Кто победит?
Нет, не любовь…
Нет, не родство
Двух королей –
Боль победит,
Воистину с ней
Смерть победит,
И тот, кто сильней…
В небе орел
Гордо вскричал,
Пришлый король
Всем увенчал
Начало!
Рать ему отвечала,
Дико, грозно кричала,
Идти до конца обещала,
Врага не прощая,
Шаг учащая,
И жизней лишая
Всю вражию рать…
«Вперёд!»
Первая кровь
Землю кропит,
Десять голов
Сразу летит
С плеч на траву.
В злобу и в спесь
Лошади рвут,
Падая здесь,
Плоть на лету.
В сабельный блеск
Войны идут,
Пробовать смесь
Страха и мук.
Славен в разгар
Битвы итог –
Землюшке в дар
Тысячи ног,
Рук и голов.
Кто-то не смог,
Кто-то готов,
Кто-то стоит,
Кто-то бегом,
Кто-то мастит,
Кто-то верхом.
Сабля не ждёт,
Тех, кто застыл,
И тем, кто застыл
Поставят кресты…
И тех, кто не смог
Почтут на пиру.
И тем, кто готов –
Слава в миру.
Долго длился бой…
Предрешён исход –
Вместе с тишиной
Стайла подождёт
Юргена с полей.
Нападавший бит,
Юрген был сильней,
Скоро враг бежит.
Но за беглым рать
Бросится врагом,
Чтобы брата взять
Юргену живьём!
Ну а Стайла осознала,
Что война из-за неё,
Да и здесь сидеть устала
Молча с тишиной вдвоём.
И поэтому решенье,
Не дождавшись короля, -
Прочь сбежать из заточенья
Стайла выдумала. Зря
Над судьбой в глумленьи глупом
Просидела столько дней,
Думая, судьба как будто
Издевается над ней…
Солнце встаёт,
Грозен рассвет –
Бой настаёт.
«Выхода нет!» -
Злится Исид –
Битая рать,
«Паж, огласи,
Всем отступать!»
Грустно глядя
Войнам в глаза,
Сел на коня
И двинул назад
Бедный король.
Жизнь словно сон –
Старая роль,
Он обречён
Быть во всём слабей
Брата своего,
И в такой судьбе
Обвинять его…
О, трагичный мир,
Ты – красивый миф,
Как привратник лир
Строг и справедлив.
Стихло всё в округе леса,
Убежал Исид домой…
Ну а Юрген, злой повеса,
Шёл, поникший головой,
По траве облитой кровью,
По телам своих врагов,
Беспокойно хмуря брови
И с меча стирая кровь…
Весть пришла – сбежала Стайла,
Не дождалась короля.
Сколько ж дров то наломала!
Получается, что зря…
Потихоньку понемногу
Юрген взял себя в узду,
Стайлу он послал… к чертям.
Войско взял и двинул сам
Брать силком зазнобу ту
И исидову берлогу…
«Стайла!? Ты вернулась? Как же? –
Увидав в дверях жену,
Наш Исид бедняга в блажи
Да и в горести прильнул
К Стайле, рухнув на колени,
И готовый всё простить, -
Стайла, хватит потрясений!»
«О, Исид! Прошу, прости…
Я глупа!» - твердит лисица,
Знает, как скрывают суть.
Вот и платьице девицы
Уж расстёгнуто чуть-чуть…
Вот роняет платье Стайла,
Обножив прелестный стан,
И мундир Исида старый
Уж отправлен за диван…
Час горячих ласк промчался…
Стайла лежа пьёт вина,
А Исид засобирался –
Ведь не кончена война.
Горны трубят.
Враг у ворот –
Много солдат
Ждут одного:
Смять в пух и прах
Замок врага.
Делает взмах
Злая рука
Юргена.
Непреступно королевство.
Тишина, покой, уют.
Отчего же, интересно,
Здесь в колокола не бьют?
Штурм начался.
Лестницы в ряд.
Грозны глаза
Этих ребят.
Из окна высокой башни
Хитро щуриться Исид:
«Как же в королевство наше
Брат придумает пройти?»
Пять катапульт
Бьют в толщу стен,
В башенки бьют
Сразу во все.
«Мой король, - Исиду шепчет
Старый седовласый маг, -
Я готов! Зажгите свечи…»
«Хорошо. Да будет так!»
Рушит врата,
Ломится внутрь
Злая орда –
Хочет свернуть
Шеи врагам.
Маг промямлил заклинанье,
И движениями рук
Под всеобщее молчанье
Начертил огромный круг.
Что-то крикнул он и вдруг…
Пали со стен
С лестниц враги,
Кто без руки,
Кто без ноги,
Кто еле жив
Рухнул наземь,
А кто и безглавым рухнул совсем…
Ритуал прошёл успешно,
Мага все благодарят –
Непреступным стал их град,
В купол магии запрятан,
Не пройти орде солдат!
Сам Исид не верит счастью:
«Слуги! Всем подать вина!!
Люди! Кончилась война!!!»
Высунувшись из окна
Закричал король.
И его пороль
Обессилил боль,
И скончалась тишина,
И очнулась, как от сна,
Королевская страна,
Как Исид не веря счастью.
Юрген побит…
Горечь внутри…
Нет ни орды,
Нет ни любви.
Старых обид
Ясен итог –
Юрген побит,
Он едет домой, на Восток…
А в исидовой сторонке
Закатили пир горой,
Гусляры запели звонко,
Вышел к людям сам король,
Всем бесплатно с виноделен
Приказал товар достать.
Люди пили, люди ели,
Люди начали плясать…
Люди в счастии купались…
В это время во дворце
Слуги вдруг засобирались.
Прямо в лавровом венце
К ним король Исид ворвался:
«Что случилось? Что стряслось?»
Только глянул, растерялся,
Обронил златую трость…
Посреди людского круга,
Огласив прощальный вздох,
Маг поник главой потуго,
Сжав в своей руке листок.
Горстку слов о том, как должно
Купол магии убрать,
На листке, в ладони вложенном,
Можно было разобрать.
Заклинание не сложно,
Но загвоздочка опять…
Нужно всех людей собрать,
Так всем вместе прочитать
Заклинание, как должно
Купол магии убрать
И потом вернуть опять…
Так в листке просил сам Маг.
«Что ж, - сказал Исид, - да будет так!»
Все собрались горожане в срок и там, сказали как.
Дружно, хором огласили,
Что писал волшебник им,
И усердиям вкусили
Вмиг притворенным своим –
Купол стаял как снежинка,
Небо хлынуло с вершин,
Заорал один мужчинка
Посреди других мужчин:
- Что ль опять мы беззащитны?
О, Король, не страшно ль вам?
- Не волнуйся, всё рассчитано, -
Кто-то выкрикнул из дам.
- То была моя проверка,
Не на вечно ль купол тот, -
Встал Исид с своей галерки, -
А теперь наоборот!
Повторите заклинанье,
Чтобы купол вновь возник, -
Под всеобщее молчанье
Приказал король. И вмиг
Люд ответил. Купол снова
Появился в вышине.
«Хорошо!» - промолвив слово,
Губы искупал в вине
Тут Исид. И люди вместе
Закричали, что есть сил,
Взмыли руки к небу. Песню
Тот мужчинка завопил.
И вина, вина без края
Потекло по всем усам.
Снова лютни заиграли,
Снова люд весь заплясал.
Юрген уныл
Вернулся домой –
Выбит из сил,
Еле живой...
Кончилась война, и вот
Время мирное идёт.
Без любви, без славы Юрген
Слезы льёт и водку пьёт…
Одиночеством окутан,
Он себя не узнает…
Ну а Стайла вышла к людям
И к Исиду подошла:
«Что, король мой, делать будем,
Ведь измаялась душа?..»
Подарил король улыбку
Королеве и в поклон
Обратился к людям, свитком
Помахав: «Уж клонит в сон,
Извините, люди, только
Вы гуляйте до утра!
Я пойду». И люда сколько
Было, крикнули: «Ура!
Королю ура!
Да здравствует король!»
- Стайла,
Ну а мы пойдём с тобой…
Улеглась под утро пьянка,
Разбежался люд домой,
Лишь бродяги да путанки
Не желали на покой.
Вся природа пахла счастьем,
На земле бутылок рать,
Мишура, одежда, части
От столов, волосьев прядь,
Утварь, мятые монеты,
Даже чьи-то сапоги.
Был удачным праздник этот
И последствия – легки!
Тихо шаткою походкой
Два пропойца сквозь бедлам
Шли протоптанною тропкой
К королевским воротам.
У ворот – угрюмый стражник,
Крепкий щит и меч в руках.
Хоть угрюмый вид, но важный –
Мимо не пройдёшь никак.
За воротами – свобода,
Там граница королевств.
Вот и два сына народа,
Утомившись от торжеств,
Жаждут вырваться за грани,
Как в былые времена,
И уйти в такие дали
Без путанок и вина,
Где не сыщут никогда,
Где жемчужная вода
По долам, полям струиться,
Где свободны зверь и птица
И природы всюду власть!
- Стой!
Кому ещё тут в масть
Там, за куполом, пропасть? -
Стражник вынул меч из ножен,
Увидав двоих бродяг.
- Мы наружу выйти сможем?
- Нет, сограждане, никак.
- Значит, ныне огорожен
Путь из Королевства нам.
Стражник меч обратно вложил:
- Не моя, увы, вина!
Развернулись два пропойца
И, приняв удел, как есть,
Понесла в народы двоица
Эту горестную весть.
И её принял с печалью
Сей народ, живущий там,
Привыкали поначалу,
Дух торжеств ещё витал.
Но прошла одна неделя,
И свободный люд завыл,
Он теперь на самом деле
Вовсе не свободен был!
Не уйти из Королевства,
Не принять заморский люд!
Развернулся жест протеста,
За глаза на власть плюют!
Днём Исид сидит печален –
Трон под барином скрипит.
Да и долгими ночами
Он один совсем не спит.
Выход есть из положенья,
И Исид собрал народ:
«Нету лучшего решенья
У меня, друзья, но вот
То, что есть, скажу, и вы уж
Мне пойдите на уступ,
И, надеюсь, я увижу
То, что мой народ не глуп».
Повздыхал Исид протяжно,
И сказал такую речь:
- В энный день пусть житель каждый
Будет добр со мной прочесть
Заклинание, чтоб купол
Растворялся до поры.
В эти дни не будем скупы,
А закатывать пиры
Будем нашим Королевством,
Будем звать к себе гостей,
А кому свобода лестна,
Пусть за грань искать страстей
В эти дни они уходят,
А потом приходят вновь.
Вам такой указ подходит?
- Да, - с окраинных дворов
Донеслось, - мы все согласны!!!
- Что ж, ну вот и хорошо!
Значит всё же не напрасно
На уступки вам пошёл…
Но друзья мои, учтите, -
Строго вымолвил король, -
Языка лишиться житель,
Кто расскажет наш пароль
Иноземным проходимцам, -
И на том закончил речь,
Людям низко поклонился,
Скинув груз с души и плеч.
Так на том и порешили –
Люд одобрил короля.
Жить продолжили как жили,
Кроме дней календаря,
В коих празднованья были.
В эти дни, собравшись вместе,
Люди заклинанье чли
И, обрушив купол песней,
На банкет и пляски шли.
Кто гулять из Королевства
Уходил в луга и лес,
Кто не знал другого места,
Просто оставался здесь.
Время шло. Упрямый Юрген
Всё не мог себе простить,
Что он сдался и напуган,
Да и Стайлу отпустил…
Жизнь в бесславии страшнее
Для него любой беды,
И уже петля на шее
В виде «огненной воды»
Затянулось до предела,
Рать бутылок всех мастей
В замке Юргена без дела
Порасставлена везде.
Нет вестей. Молчит глашатай,
И посланник с провожатым
Затерялись. Только вот
Прибегает скороход…
- Мой король, несу вам новость!
Купол ныне не на век!
- Что несёт сей человек? –
Посмотрел на слуг сурово,
Допустивших в тронный зал
Скорохода-наглеца
Юрген и швырнул бутылкой
В озадаченных солдат.
- Мой король, три дня назад, -
Скороход продолжил пылко, -
Сам на празднике у них
Побывал я между дел…
Юрген, вверившись, притих:
- Продолжай, чего хотел
Мне сказать…
- Не волен знать,
Купол как убрал Исид,
Только в будни он висит!
- Вот какая незадача, -
Юрген вымолвил слова, -
В праздник дверь открыта значит?
Что же, думай голова!
Так, гонец, моё заданье
Для тебя должно быть в масть,
Разузнай мне заклинанье,
Чтобы купол мог пропасть!
- Хорошо, приказ исполню! –
Обещался скороход,
Распрощался с залом тронным
И отправился в поход.
А в исидовой сторонке
Снова праздник на носу,
Струны лютней звонко-звонко
Заиграли. Все несут
Угощения к веселью,
Королевство ждёт гостей –
Чтобы вкусно пили-ели
Иноземцы всех мастей.
Сам Исид закрылся в спальной,
Он, конечно, не один,
Рядом Стайла, их лобзанья
Скрыл огромный балдахин.
Быстро время ласк истлело.
Вновь король спешит на трон,
Королева похмурела –
Вновь оборван сладкий сон.
Мысли грустные напали,
Скоро праздник, а она,
Будто век не целовали,
Одинока и грустна…
Вновь в глазах забрезжил Юрген,
Вновь противен стал Исид.
Чует, что-то скоро будет –
Стайла ждёт гостей визит…
Ах, прекрасен праздник!
Музыка и пляс!
Наступил веселья час!
Веселись любой проказник!
В ряд бокалы наполняют,
Главный стол на сто персон,
Люд на улице гуляет,
Лютни плещут в унисон.
Фейерверки полыхают,
Словно молний хоровод,
Всем бесплатно наливают
Лучших вин и лучших вод.
Дичь и пухлый поросёнок,
Виноградников плоды –
Люд, как маленький ребёнок,
Заскучавший без еды,
Налетел на хмель и яства.
Мужики скорей в разнос,
И общаться без лукавства,
Вот уже кому-то нос
Подновили аккуратно.
Кто-то с милой по кустам,
А кому и так приятно
Без кустов в одни уста.
Завертелся бурный праздник –
Всласть гуляния, радость бурная,
Музыка плещет: и красивая, и сумбурная,
И даже обычная, и немного дежурная…
И уж, конечно, у всех дела амурные
Отложатся разве…
Праздник таков…
В Королевстве громких песен и слов…
Стол на сто персон накрыли,
Во главе – король Исид,
Слуги сзади обступили,
Рядом Стайла с ним сидит…
Гости по бокам расселись,
Ждут торжественную речь.
А танцовщицы разделись,
Чтоб народ собой развлечь…
Вышел чтить гостей глашатай.
Крупный свиток развернул,
И огромные палаты
Окропились в трубный гул.
Лишь замолкли трубы, снова
Всё внимание к чтецу –
Ждёт приветственное слово
Всех гостей в шестом часу:
«Всех приветствовать мы рады!
Рады видеть всех здесь собравшихся,
Праздник наш громкий посвящён гуляниям, ставшимся
Всем нам традицией, уже привычной, как мне кажется…
И, надеюсь, от неё мы никогда не откажемся,
Покуда мы рядом…
Уж праздник таков…
В нашем Королевстве громких песен и слов…»
Лишь закончил речь глашатай,
И назад успел шагнуть,
Как широкие палаты
Вновь украсил трубный гул.
Рядом с белым фортепиано,
Чуть поодаль от стола,
Захмелевший, но не пьяный
Скороход смекал дела.
Стайла, парня заприметив,
В думы: «Что за молодец?»
И в очах узнала этих:
«Это ж Юргена гонец!»
Ну а праздник был в разгаре –
Гости счастливы, людям весело,
Все живут радостью, плясками живут, песнями,
Яствами и винами чудесными,
И уж палаты гостям кажутся тесными,
На улицу хотят бояре
Вкушать людскую любовь
В Королевстве громких песен и слов…
Стайла миг подкараулив,
К скороходу подошла:
- Что ты делаешь здесь, Юлий?
Здравствуй, добрая душа!
- Мой поклон, вам королева,
Я от Юргена пришёл.
- Поняла. За мной налево.
Там камора.
- Хорошо.
Гости вырвались к народу,
Сам Исид, как встарь, в люди шествует,
Все ему счастливы, и Исид каждого готов приветствовать,
А народ как бурно его чествует!
И уж никто не хочет за что-то ответствовать,
Так хорошо тут!
Без меры счастливо вновь
Королевство громких песен и слов…
Вдруг Исид спадучил взглядом,
Что смутило короля?
Королевы нету рядом!
«Где опять жена моя?» -
Закричал Исид,
Сердцем чувствуя,
Ведь жены его факт отсутствия
О плохом твердит…
Скороход и королева
Говорили по душам,
Запершись в каморке слева,
Где быть принято мышам.
- Что ты скажешь, милый Юлий,
Ты согласен так решить?
- Я согласен, но смогу ли? –
От прекрасной госпожи
И от выпитых бокалов
Потеряв рассудка здравь,
Согласился парень, вяло
Уж деля, где сон, где явь.
- Хорошо, - и королева
Расстегнула свой корсет, -
Свиток вот.
- Скажите, дева,
Отчего здесь ярок свет, -
Скороход был пьян и дерзок, -
Потушите здесь свечу.
- Хочешь ласки, мой повеса?
Скороход в ответ:
- Хочу!
Платье смято, нет корсета,
Страстью дышит Стайлы грудь,
Лоно жаждою согрето,
И в него свободен путь.
К плоти плоть – как будто битва,
Вниз движения и вверх,
Миг, другой и вот… пролито
Семя сладостных утех.
Вдруг как гром с небес сорвался –
Распахнулась с треском дверь,
А в проёме показался
Злой Исид… И что теперь?
Поразбросаны одежды,
Прямо на пол – в грязь и пыль,
И средь них упав небрежно,
Свиток с заклинаньем был…
Боль как нож пронзила сердце -
Вмиг король был втоптан в грязь,
Стайла, поспешив одеться,
Снова плакать собралась.
Силы вычерпав с остатком,
Взял Исид себя в кулак,
Чтобы празднества до завтра
Не нарушились никак.
Скорохода в погреб запер,
Стайлу в комнате закрыл,
Выпил горьких винных капель
И к народу поспешил…
Одгремел весёлый праздник,
Погулял бывало люд.
В небе утреннем прекрасны
Облака копной плывут.
Люди, выспавшись от хмеля,
Вспоминают чью-то мать,
И шагают еле-еле
Заклинание читать
К замку на большую площадь.
Проводив гостей за грань,
Свиту развернул и лошадь,
Хмурясь от сердечных ран,
Поскакал Исид обратно
К замку, где собрался люд.
Все стоят хмуры и ватны,
С трепетом Исида ждут.
«Вот и я! – с коня слезая,
Прокричал король в толпу, -
Кто про казнь ещё не знает?»
Люд опешивши взглянул.
А Исид продолжил слово,
Обратившись к палачу:
- К казни всё у вас готово?
Я начать её хочу.
- Мой король, мы все готовы,
Прикажите начинать.
Так Исид закончил слово:
- Мой народ, извольте ждать!
Казнь заморского пришельца
Предстоит увидеть вам, -
Тут Исид всплакнул всем сердцем, –
И ещё одной из дам…
Люд потайственно шептался
Меж собой, кого казнят,
Всяк догадками питался,
Всюду виделась возня.
Распахнулись двери замка,
Под конвоем грозных слуг,
Чинно выпрямив осанку,
Стайла шла с повязью рук.
Рядом с ней тоскливый парень
В белом свитре, босиком,
Ноги, еле силясь, ставил,
Был народу не знаком.
Увидав такое дело,
Люд всем скопом охнул враз,
А Исид прикрыл несмело
Вид своих намокших глаз.
Скороход тяжёлым шагом
Дошагал до палача.
Был палач и хмур, и краток,
И умел рубить с плеча.
Поползли по небу тучи
Точно траурный картеж,
Грянул свыше гром могучий,
Воздух стал потуг и свеж…
В этот миг в широком взмахе
Взнёс губитель свой топор;
И ударил… с чёрной плахи
На подстеленный ковёр
Голова юнца скатилась,
Оставляя кровью след;
В землю молнии вонзились,
Как божественный ответ…
Грянул ливень, кровь на плахе
Разбавляя сам собой…
Стали мокрыми рубахи,
Чистым жертвенник сырой.
Обезглавленного парня
Оттащили схоронить.
Отпустила слёзы Стайла –
Ровен час её казнить…
Посмотрел король на небо,
Попросил у Бога сил,
Тяжело вздохнул и смело
Вышел свиток огласить:
- За измену королевству нашему,
За попытку помощи врагу,
Эту женщину
Приказываю казнить, но спрашиваю
Вы согласны?
Люд, слезясь, кивнул,
Но один мужчинка вдруг выкрикивает:
- Что, король, теперь другой наказ?
За попытку рассказать врагу тайну великую
Сразу казнь теперь у нас?
Ты ж язык хотел отрезать
Тем, кто выдаст наш секрет!
И Исид, как мудрый Цезарь
Вмиг признал:
- Давал обет…
- Что ж, раз дал, тогда исполни
Так, как наказал ты сам, -
Поддержав мужчинки волю,
Кто-то выкрикнул из дам.
Полегчал Исид очами,
Всё ж не так тяжёл исход:
- Хорошо.
Палач плечами
Пожимал, а весь народ
Закричал:
- Помилуй Стайлу!
Пусть живёт без языка! -
Эхо взмыло птичьей стаей
В небо, где ещё пока
Дождь рождался и бросался
К людям капельками слёз,
А народ не унимался,
И палач задал вопрос:
- Что, король, язык отрубим
Или Стайле мёртвой быть?
- Делай то, что просят люди… -
Дал ответ Исид как будет.
- Мне плевать чего рубить, -
Пояснил палач Исиду
И схватился за топор.
Небо страждущего вида,
Гневно бросило свой взор
Градом молний… Всё в округе
Испугалось злых небес.
Разуздав волненья звуки,
Закачал дремучий лес
За границей королевства
Деревами всеми в раз.
Зверь не знал, куда же деться,
От таких природных язв.
А палач рукой умелой
Стайле отрубил язык.
И сошла на нет химера
Разыгравшейся грозы,
Посмотрел Исид на небо,
Помолился Богу вновь
И сказал:
- Закончим дело!
Восстановим купол, но
Будет мой приказ отныне –
Всем хранить молчанье здесь!
- Как молчать? –
Народ в унынии,
Был не в силах это снесть;
Закричал опять мужчинка:
- Что за глупость, господа?
- Эта тягость беспричинна, -
Поддержала та из дам.
- Нет, народ! Своё решенье
Я не буду изменять!
Праздник будет утешеньем,
До него приказ – молчать!
Праздник – раз в году,
Это именины Стайлы будут,
В королевство к нам прибудут
Гости ближних королевств,
Купол убран будет для торжеств,
В этот день молчать не надо люду,
Говорите сколько влезет,
Но покуда купол есть,
Всем молчать! – Исид закончив,
Под конец изрек, - увы,
Кто смириться не захочет
В миг лишиться головы!
Прояснилось небо. В свете
В мир опять пришла любовь,
А над королевством этим
Появился купол вновь.
Люд безмолвен, Стайла плачет,
А Исид несчастен весь,
Неужели это значит,
Что не будет счастья здесь?
Здесь легенда путь кончает,
Но берёт начало здесь,
На вопросы отвечая,
Песнь вторая, прочти ту песнь.
Королевство Тишины
За горами, за лесами,
Там, где песни не слышны,
С куполом под небесами
В Королевстве Тишины
Жили-были, поживали
Королева с королём.
Королеву Стайлой звали,
Короля – Исид Галлом.
Счастье? Каждому иное,
И поэтому с небес
Лился свет, обняв собою
Облака, зелёный лес,
Речку дивную, долины,
Где недавно шла война,
И соседние равнины,
Где чужая сторона,
Позолоченные горы,
И пески семи холмов,
Стены царств, животных взоры,
Взоры птиц, животных вновь…
В лица граждан Королевства
Лился свет и всем венчал
Счастье жизни и соседства,
Взглядом каждый отвечал,
Заслонив рукою брови,
Зрил с улыбкой в вышину.
Встречным кланялся главою,
Позабыв про тишину,
Точно счастье лил из сердца
И без слов дарил добро…
Так и жило Королевство
Тишины давным-давно…
А в долине по соседству,
Где туманы разлились,
Жило-было Королевство,
Над которым даже высь
Хмурой тучей разливалась
И с туманами текла…
Зверь был тих, природа сталась
Как из серого стекла…
Точно умерших обитель
Почивал угрюмый край…
Кто в нём был, гостил и видел,
Край любой как сущий рай
Супротив такому месту
Принимал в своей душе.
И обратно в Королевство
Не спешил гостить уже…
Королевством Одиноких
Правил Юрген Корт Галлом.
Для несчастных и убогих
Край его – приют и дом,
Где в огромной винной луже
Захлебнётся всякий люд,
Где Всевышний был не нужен,
Где в колокола не бьют,
Потому что с колоколен
Сняли все колокола…
Злу приют, злодеям поле,
Ни двора и ни кола,
Но для всех, от Бога шедших
В тьму, иной не сыщешь путь…
И от душ, в телах умерших,
Замерла природы грудь,
Не вздымается как прежде…
От чего же стало так?
В полумраке, без надежды,
С тьмой посудин, винных фляг
И ордой бутылок битых,
Окруживших серый трон,
Восседал судьбой забытый
Юрген. Исхудавший он
Был безлик, угрюм, бесславен,
Вечно пьян и одинок;
Управление оставил,
В грусти управлять не мог
Сильным прежде Королевством.
Так пошёл в краю разлад;
Люд терпел, иной был в бегство
С тех земель ударить рад…
Нет работы в Королевстве:
Все бездельные, жизнь не сладиться,
Люди несчастны, с башен и стен вниз бросаются,
Кто не в силах с горем справиться…
И тот, кто жив ещё, хмелем травится,
Тоскуя о прежнем…
О будущем здесь
Под лютни сыграется новая песнь…
Песнь вторая
Одинокий король
Смастерив петлю потуже
Из верёвки бичевой,
Не стыдясь, в пивные лужи
Трон едва приладив свой
Прямо над огромной люстрой,
В исступлении дрожал,
Был готов лишиться чувства
Бедный Юрген… Сотни жал
Королю изранив сердце,
Подвели его к черте,
У которой бес вертелся
И чужой судьбой вертел,
Призывая к скорой смерти
От своих ослабших рук…
Но, однако, бесов вертел
Был приостановлен вдруг –
В дверь раздался громкий стук.
Юрген взмок, услышав звук.
В дверь стучала пара слуг,
А у слуг торчал из рук
Ровный маленький конверт…
Глубоко вздохнул отступник,
Отшвырнул верёвку прочь
И прислуге недоступный
Поспешил открыть помочь
Вход в всю опочивальню.
Отворив дверной замок,
Увидал письмо, плечами,
И ещё сильнее взмок,
Пожимал и удивлялся.
Слуги, передав конверт,
Удалились. Юрген взялся
Распечатывать секрет.
Вскрыт конверт. Встревожен Юрген.
Вынут клок бумажный им.
За окном ударил в бубен
Невзначай простолюдин.
Как нарочно осторожно
Солнца вплыл в палаты свет,
Озарил, хоть был не прошен,
Трон, стоявший хмур и ветх.
Осмелев, лучи расправив,
Солнце хлынуло сильней.
На дороге серый гравий
Стал как будто зеленей.
Птицы вмиг заулыбались,
Заплясал медведь-шатун,
А кузнец от старых палиц
В злато выковал латунь…
Благодать упала свыше
На измученных весьма;
Перемены Юрген слышал
И читал слова письма:
«Милый Юрген, здравствуй! Здравствуй!»
Снова бубном грохнул люд.
Подчерк был знаком и страстен:
«Я по-прежнему люблю…
Я по-прежнему страдаю,
И желаю рядом быть
С Вами…» В лютни люд ударил,
Ну а Юрген в дурь и прыть
От письма любимой Стайлы
Обратился с головой
И читал: «Я так устала
Быть без Вас, что разум мой
Помутился и страдает…»
За окошком – песнь и пляс.
Понашли завсегдатаи,
Сброд путан телами тряс…
«Если любите как прежде, -
Подитожило письмо, -
Я с потайною надеждой
Буду ждать свиданья вновь…»
Стал блаженным бедный Юрген,
Пнув иссохший серый трон,
А внизу плясали люди;
Песнь лилась со всех сторон!
В Королевстве редким счастьем
Солнце красное, луч ласкающий;
Жители рады, каждый не знавший и знающий,
Каждый любивший и славящий,
И тот, кто жив ещё, в прошлом оставивший
Прежнее счастье…
И с Солнцем оно
Как будто вернулось и радует вновь…
«Завтра в нашем Королевстве
Будет праздничный приём…» -
Так письмо на этом месте
Обрывалось, точно в нём
Было явно преступленье…
И писавший поспешил
Скрыть письмо. Снаружи пенье
Хоть и шло от всей души,
Было сорвано внезапно
Громом яростным с небес.
Мелкий дождь на лица капнул,
И собравшиеся здесь
Поспешили разбежаться
По пивным и пабам вмиг;
В сброд путан спешил вмешаться
Пьяный шут, ещё старик,
Два пропойца в рваных платьях
И какой-то толстобрюх –
Он схватил путан, не глядя,
И увёл с собою двух!
По кварталам опустевшим
Мимо шлюх у стен дворца
Шёл соблазна не имевший
Брат казнённого гонца.
Сам гонец. От смерти брата
К Королевству Тишины
Местью был пронзён когда-то
И в его судьбе вины
Не на Юргена возложил,
А винил Исида в том,
И, поэтому, быть может,
Дух отмщенья бился в нём.
Шёл меж улиц и кварталов
Озадаченный гонец.
Озадачен был не мало
Тем, что вызван во дворец.
Знал бы он, каких волнений
Уготовила судьба…
Вот и вход. Дворцовы стены,
Стража, паж (в руках труба),
Шут, глашатай, пять ступеней,
Своды стен и снова паж,
Хмур дворец – по стенам тени
Расползлись повсюду аж…
Слуги в кителях у входа
Повстречали молодца,
И спеша, скорейшим ходом,
Повели наверх гонца.
Приближался день к закату;
Облилась вином вся даль.
Стихли грозные раскаты
В небе, дождик перестал…
Под водительством прислуги
Был доставлен без помех
Брат-гонец, от дум потугий,
В спальню к Юргену наверх.
…перестал холодный дождик
И в другой подался край,
В тот, который каждый вхожий
Принимал как сущий рай,
В тот, который величался
Королевством Тишины,
В тот, где праздник намечался,
И куда прибыть должны
Из соседних территорий
Тьма господ и королей,
Рой князей их жен и море
Их детей. Вокруг алей
Порасставлена охрана,
Собирается народ,
И к народу без обмана
Сам король Исид идёт:
«Здравствуй, милое собранье!»
Все пришедшие шлют ему поклон,
Радость в сердцах их – разве кому-то противен он?
В лицах счастье, в думах спрятано…
И все, кто там стоял, был одной стеной,
Гож каждому в братья…
Великий народ!
И славный король вглубь народа идёт…
«Завтра будет славный праздник!
Приглашённых тьма господ,
Будет люд заморский, разный,
Будет пир и хоровод,
Будет славное веселье,
И спешу раскрыться вам –
Восемь лет минуло целых
С той поры, когда война
Прекратилась» - тут в раздумье
Опустил Исид глаза;
Небо тучи, как игумен
Запрокинув волоса,
Запрокинуло и лихо
Пролилось дождём с вершин;
А Исид с тоскою, тихо
Вспомнить павших поспешил:
«Слава головы сложившим
За Отечество своё!»
Тут из королевской ниши
Громкогласным соловьём
Разлетелся голос горна
И унёсся в небеса;
А Исид без грусти скоро
Вновь поднял свои глаза:
«И теперь указ мой краток –
Время зол прошло как дым» -
Площадь стала вся объята
Пленом дождевой воды, -
«Отменить для всех молчанье!» -
Досказал король указ,
В этот миг в толпе вскричали,
И руками люд потряс.
Полетели сотни шапок
Вверх под голос горна тут,
А со свитками глашатай,
Спотыкаясь на бегу,
К королю спешил и злился
На бестактный шквал дождя;
Дождь гулял и веселился
Как и люд. К ногам вождя –
Короля Исида падал
Люд и дождь. Горн гимн рыгал
С ниши. С трубачами рядом
Средь ковров и одеял
Прислонившись к краю ниши,
С верхотур смотрела вниз
Стайла… Под дворцовой крышей
Силуэт её в тени
Был безлик и неприметен,
И чужой тоской дышал.
Всюду дул холодный ветер,
Иногда как злой кинжал
Ударял в лицо и в сердце,
А потом опять кружа
В такт с тоской внутри вертелся;
И поэтому чужа
Та тоска для королевы…
Но не вырвешь, есть как есть.
Горн, провозглашавший слева
Для людей благую весть,
Был для королевы тоже
Чужд и грустен без предел,
Всяк пропойца и прохожий
С сожалением глядел
На измученную Стайлу,
Счастье – зло к ней на века,
Ведь однажды вдруг не стало
У бедняжки языка…
Пожалеем королеву –
Горе горькое, жизнь печальная,
Словно истома: но не в радость, а отчаянная,
И не в плаче, а в молчании…
Так безысходна, что жмём плечами мы;
Думает дева
Яда принять…
Что же ей сможет, друзья, помешать?
День окончился и в небе
Появился лунный серп;
Ночи молоточный лепет,
Обозлясь, из сотен неб
Без стыда для одного лишь
Выбивает звёздный дождь.
А туман – небесный кореш –
Из ночных потайных лож
Простирается повсюду…
Для шпионов – друг и брат.
Вот и юному, покуда
Слаб юнец для всех преград,
Скороходу помогает
Незамеченным туман
Пробираться сонным краем
В королевский вражий стан.
Скрыт за пазухой надёжно
У юнца-гонца конверт.
В нём письмо, как сабля в ножнах,
Вложно писчим осторожно
Получателю как должно
Получать письмо в ответ.
Долго ль коротко ль скитанья
Продолжались у гонца,
В небе звезды перестали
От усталости мерцать.
Темнота ушла в подполье,
Прихватив с собой туман;
Отрезвили лес и поле
Разум от туманных ванн;
Утро. Близко Королевство,
Но ещё не мало верст…
Да и тут холмисто место,
Да и путь травой зарос…
Ну а что же королева?
Приняла ли горький яд?
Пробудившись, севши слева
От окон своих палат,
Призадумалась девица,
Обтянула платьем грудь
И, решив не торопиться,
Подождать ещё чуть-чуть,
Рассудила, что уж если
Юрген не пришлёт ответ
До скончанья дня, то мессу
О трагической судьбе
Непременно заиграют
На её похоронах.
«Тот лишь рай подобен раю,
Где любовь, увы и ах,
Всем и всюду…» - так несложно
Рассудила дева рай,
И, в слезах упав на ложе,
Продолжая доверять
Убеждению такому,
Позабыла обо всём.
А вокруг томимо дрёмой,
Разорвав с глубоким сном,
Просыпалось Королевство:
Просыпался добрый люд,
Зверь в лесах проснулся местный
И уже вовсю поют
Пробудившиеся птицы,
Всюду голоса слышны –
Торопилось пробудиться
Королевство Тишины.
Приближался пир и праздник –
Люди счастливы, солнце вкрадчиво,
Встречный прохожий, как будто всю жизнь удачливый,
Улыбается и низко кланяется…
И подобное, конечно, значило –
Жизнь не напрасна
И этот девиз…
В небе над праздником солнцем повис!
Мчит гонец, как вольный ветер,
По лесам и по полям
Много зверя видел, встретил,
Обитающего там…
Стер до дыр свои ботинки
Быстроногий скороход
И, как прежде по старинке,
Босиком продолжил ход…
Подобрал отколыш ели –
Смастерил себе клюку
И, порвав сюртук на теле,
Сумку сделал из лоскут…
И теперь как побирушка,
В жизнь не скажешь, что шпион,
По ухабам, по опушкам
Побежал скорее он…
Время шло. Тянулись гости,
Отовсюду в гости шли!
Люд простой, играя в «Кости»,
Дожидался. Короли
Из кружков и лож масонских
Шли на праздник прямиком,
Захватив немного войска –
Охранять детей и жён.
А гонец уставший очень,
Наконец, закончил путь.
Хоть с дороги кровоточил
Левый палец, отдохнуть
Без сомнений отказался
Скороход – он шёл к вратам;
За себя не опасался
У ворот, а что же там?..
Из-за пазухи, подбочась
На клюку покуда смог,
Вынул от одежды очень
Потемневшее письмо.
Озадаченные слуги
Не смогли причуд понять,
А гонец сказал им: «В руки
Королеве передать!»
* * *
Вновь один прекрасный вечер
В Королевстве Тишины,
В замке вновь зажжены свечи,
Вновь и люстры зажжены…
Вновь король и королева
Открывают свой банкет,
Принц в поклон принцессе слева
Дарит праздничный букет.
Вновь барон и баронесса,
Видно – мраморных кровей,
Сев к шуту из интереса,
Шутят с ним. Ещё левей
Вновь купцы из местной знати
Затевают разговор.
Вновь дворецкий шутки ради
Стал кричать, что пажин – вор.
Вновь неместные маркизы
Закадрили юных дам,
Пахнет сладостями снизу
Из подвала, кухня там.
Закрутилась вечеринка –
Все довольные, всем всё нравится,
Все полны счастья: и красавцы, и красавицы,
И некрасавцы, и некрасавицы…
И уж не могут друг с другом справиться,
Танцуя лезгинку…
Слишком пьяны…
На балу в Королевстве Тишины…
Королева – одинока.
Грустен праздник ей во всём.
Свет лампад, вспотевших окон,
Блеск софитов, в унисон
Песни, пляски, яства слева,
И дары от всех гостей –
Чужды ей. И королева
Ожидала новостей…
В залу, полную народа,
Продираясь сквозь господ,
К королеве рвался кто-то
И вытаскивал из-под
Одеяния прислуги
Небольшой конверт с письмом…
Не снося печаль и муки,
Этот пир, как в горле ком,
Королева без сомнений
В свой бокал плеснула яд…
Все в округе пили, ели
Был Исид собранью рад…
Глубоко вздохнула Стайла
И взяла бокал вина,
Ожидая, что настанет
В ней навечно Тишина.
«Это вам…» - над королевой
Раздались слова слуги.
Стайла повернулась влево
И вздохнула в тот же миг –
Был конверт слугой протянут.
Стайла, выхватив конверт,
Побежала между пьяных,
Позабыв про боль и смерть,
Спотыкаясь об упавших
Всяких принцев, всяких дам,
Сквозь толпу, оставив чашу
С ядом этим господам…
В духоте большого пира
Незамеченный слуга
Взял потайно молчаливо
Стайлы маленький бокал
Утолить большую жажду
Только маленьким глотком…
Он испил и рухнул, дважды
Вздрогнув телом, точно ком
В горле бедного возникнул
И убил дыханье в нём;
Кто-то из плясавших крикнул,
Кто-то крикнул за столом…
Увидал Исид проказу,
Увидал, что Стайлы нет.
И забыв собранье сразу
Побежал, накинув плед,
В спальню к милой, но, однако,
Кроме рваного письма
Не нашёл, с того заплакал,
Ничего и был весьма
Огорчён событьям очень;
А собрание, увидав слугу,
Думало пьяный. Снова водку пить и есть рагу,
И «через могу», и «через не могу»,
И уж не ведая, что их брюха не лгут,
Принялись сволочи…
Очень пьяны…
На балу в Королевстве Тишины…
Обратив девичье тело
В плащ и серый капюшон,
Стайла вырваться успела
Из палат дворцовых вон…
Через толпы празднопьющих,
Праздноевших, их бедлам
У дворца, танцоров гущи,
Песни, крики, шум и гам,
Чуть дыша, бежала Стайла,
Скрыв лицо от рдевших глаз.
Сердце бить не уставало
И казалось, что сейчас
Точно вырвется наружу,
Обольёт весь мир вином,
И прольёт на горе-мужа
Злость, обиду, будто в нём
Вся беда для королевы,
Но ведь разве в нём беда?
Разорвав от слёз и гнева
Белый праздничный наряд
И схватив палаш из ножен,
Следом бросился Исид,
Отвязал в конюшне лошадь
И в сердцах провозгласил:
«Смерть неверной!» Всё в округе
Потемнело в тот же миг.
Кто был трезв ещё в испуге
Даже вскрикнул, впрочем, крик
Этот быстро растворился
В разгулявшихся весьма –
Вечер пел, ревел и длился.
Даже стража в сласть и смак
Упивалась вечеринкой,
Карауля у ворот…
Стайла тенью, как песчинка,
Проскользнула мимо от
Загулявших караульных
И скорей помчалась прочь…
Серп на небе желтый лунный
Был, признаться, в эту ночь
Остр и резок непривычно,
Точно герб Империй Зла…
Даже в небе голос птичий
Был как гневная гроза!
За вратами Королевства,
Притаившись, ждал гонец…
Отыскав поодаль место
Неприметное из мест,
Стайлу ждал гонец покорно –
Провожатым Стайле стать
К тем местам, где Юрген скоро
Будет Стайлу ожидать.
Продолжалась вечеринка –
Люди празднуют сытно, весело,
Жадно и страстно: разной пляскою и песнями,
Тостами разным, небезызвестными,
Забавами и причудами местными,
Как по старинке…
Страшно пьяны
Люди вокруг в Королевстве Тишины…
Влез Исид скорей на лошадь
И в безумстве поскакал,
На ходу взбивая вожжи,
И вбивая плеть в бока,
Супротив ударам в воздух,
Гневно бедному коню.
И кричал безумец грозно:
«Стерву эту догоню!»
Ну а стерва эта, Стайла,
Преступив границу врат,
Тут же взглядом отыскала
Где таился младший брат
Юлиана-скорохода
(Что Исидом был казнён).
Ждал гонец в кустах поодаль
Это был, конечно, он.
А Исид летел как ветер
На ретивом скакуне
Сквозь толпу, какую встретил
И какую не приметил,
Сквозь толпу, где были дети,
Между плававших в вине
И коричневом… Во тьме
Был король едва заметен,
Он пронёсся и исчез.
А за ним промчался ветер.
Закачал дремучий лес.
И под шум древесных чудищ,
Меж невиданных чудес
Торопились, взяв суму лишь,
Королева и гонец.
А в суме у скорохода
Был припрятан длинный нож…
Пробираясь спешным ходом,
Не страшась лесную дрожь,
Вскоре вышли из чащобы
Двое путников и вмиг
Прямо перед ними в чёрном
Всадник на коне возник…
Миновав свои владенья
Мчал безудержно Исид.
Въехал в лес, промчался тенью
По холмам и у низин…
Проскакал вдоль речки дивной,
Вдоль песков семи холмов
По тропе вдоль леса длинной,
Проскакал вдоль речки вновь…
И поймал себя в смятеньи,
Что потерян след жены…
Да и Королевства стены
Стали тоже не видны…
Только звуки не смолкали –
Доносилися, из-за леса шли,
Песни и пляски: и негромки, и с лихвой слышны,
Разнообразны: и добры, и пошлы…
И были даже грубы и смешны,
И сердце ласкали…
Петь должны
До утра в Королевстве Тишины…
Распрямив свой стан могучий,
Дал приветственный поклон
Юрген, чёрн в плаще как туча.
Это был, конечно, он.
Стайла бросилась на встречу –
По щеке стекла слеза,
Дрожь взяла девичьи плечи,
Счастье вспыхнуло в глазах…
Спрыгнув с лошади, и Юрген
Поспешил на встречу к ней.
Вот сплелись в союзе руки,
И в объятия сильней
Всех стихий на свете этом
Заключились их тела.
Стали души их согреты,
Сожжены сердца дотла…
Счастье – каждому иное,
И быть может в том беда?
Наслаждаться тишиною
Не устанет никогда
Тот, кто любящий навеки,
Тот, в чьём сердце есть любовь?
Разомкнув большие веки,
Слёзы сбив рукою вновь,
Поскакал Исид обратно,
Не питал уже надежд.
«Вновь нарушил счастье брат мой» -
Взяв палаш из-под одежд,
Размышлял король угрюмый, -
«Завтра вновь войной пойдём,
Вот допьём вино из рюмок
И в поход!» Вскипело в нём
Как и встарь негодованье,
Как и встарь на брата злость.
Стал теперь Исиду крайне
Брат его как в горле кость.
Проклял с братом Стайлу вместе,
Проклял счастье их навек,
Пожелал скорейшей смерти…
И опять от красных век
Побежали слёзы струйкой.
Лились даже на палаш;
Зверь в лесу печально укал,
Прячась средь дремучих чащ…
В Королевстве сон не к месту –
Ночь волнующа, в замке знать пьяна,
Около замка: люд ликует, льёт в бокал вина,
И спать ему уж не обязательно…
И скоро в небе уж не будет луна видна!
Под вздохи оркестра
Из лютней одних…
В эту ночь в Королевстве Тишины…
Взгромоздив к себе на лошадь
Королеву и гонца
(Слава Богу, эта ноша
Лошади была проста),
Поскакал из леса Юрген
В свой заброшенный приют,
Всякой баснею подруге
Украшая скучный путь,
И рукой под платье рвался,
Нежно волосы ласкал,
Даже раз поцеловался
С королевой. Как близка
В этот миг была с ним Стайла,
Сколько он о ней мечтал!
Прикоснувшись к ней устами,
Он как будто вверх взлетал
До небес, до звёзд, до солнца,
И она летела с ним!
И казалось им, придётся
Навсегда лететь двоим
В неизвестные долины,
В незнакомые края –
Обрекая путь свой длинный
В вечный рай и в вечный яд…
В вечный яд любви и страсти…
И в неведомый приют…
Лес шумел, но был не властен
Разорвать сердец союз.
Тропка вилась по низинам
Вот и речка у холмов!
Хулиганил ветер сильный,
Был на дерзости готов.
В небе птицы закружили,
Укал зверь в лесу сильней,
Точно зол был и двужильный,
А у леса, средь елей
Тёмный всадник появился –
Это был король Исид.
Юрген вмиг остановился,
И Исид притормозил.
В замке рухнули без чувства
Два масона вдруг, их свалил недуг –
Пресытились яствам: не подняться, а вокруг них в круг
Пляшут, бранятся и от жён бегут…
Где-нибудь женщину найти из прислуг,
Похоти буйством
Люди полны…
На балу в Королевстве Тишины…
«Что же, брат, готов сразиться?» -
Обезумевший Исид
Прохрипел, как в небе птицы,
Воздух палашом пронзил,
И оскалился безумец:
«Не уйти тебе живым!»
Звуки с королевских улиц,
Голос птиц, подножий рвы,
В их фантомных отголосках
И, конечно, хмурый лес –
Всё слилось и сбилось в плоскость,
И с угрозой эта смесь
Понеслась огромным комом…
Тут гонец достал свой нож,
И отчаяньем влекомый
Отомстить за брата гож
Был заступник без сомненья,
Крикнул: «Юрген, уходи!»,
Спрыгнул с лошади на землю,
Сердце вспыхнуло в груди…
Юрген вздёрнул вожжи, гневно
Бросив лошадь наутёк.
Чуть дышала королева,
Сердце билось, лоб весь взмок.
Увидав гонца нахальство,
Соскочил с коня Исид.
Хоть гонец и не старался
Короля ножом дразнить,
Был король сполна обижен
И не миловал гонца –
Палашом взмахнул повыше,
Тут же шрам на пол-лица
Молодому скороходу
Отпечатав без помех,
Взвилась кровь, и с разворота
Взяв на душу тяжкий грех,
Тело юного шпиона
Пополам рассёк… Ну а праздник шёл,
Громок и весел, и интересен, редкое шоу,
Множество песен, и всем хорошо…
И уж прислуги женской хотят ещё
В замке бороны…
Следуют к ним
Женщины с улиц Королевства Тишины…
На коня вскочил убийца
И помчался догонять;
Бил коня и сивый злился,
И несло быстрей коня
По ухабам и лощинам,
По камням и по песку,
По траве – лесной щетине,
По корням древесных скул.
Лошадь Юргена несётся
Воротя копытом дёрн,
Пыль вздымается и рвётся
Из-под мощных ног её…
Сквозь туманы пыли скачет
Конь Исида скор и свеж,
Такт копытный чётче, кратче,
Скакуну не зрим рубеж.
Стайла к Юргену прижалась
Не жива и не мертва.
Пот блестел, лицо дрожало
И кружилась голова…
Догонял Исид сбежавших,
Снова обнажал палаш;
Крепче к Юргену прижавшись,
Задыхалась Стайла аж;
Ветер бил в лицо спесиво,
Воздух горек был бедой.
А Исида конь был сивый
Лучше Юргена гнедой.
И на повороте новом
Конь вплотную подошёл –
Взмах меча. Исид был ловок –
Ранил Юргена в плечо…
В Королевстве от веселья –
Все в разнос пошли, всем петь хочется,
Хочется драться, и купаться, как здесь водится,
И отказаться уж не приходится…
И все решают на речку броситься
С гостями со всеми…
Смешны и пьяны
Все вокруг в Королевстве Тишины…
Поворот. Несутся кони.
Пыль столбом. Вновь поворот.
Кажется, вот-вот догонит
Злой Исид… Раскрыла рот
От усталости гнедая,
Дышит с болью, тяжело.
Юрген, боль превозмогая,
В бок гнедой удары шлёт.
Поравнявшись с беглецами,
Палашом махнул Исид –
Не достал. Восход как знамя
В этот миг забрезжил и
Осветился путь далече –
А далече был обрыв…
Бросил Юрген силу в плечи –
Взвилась пара буйных грив…
Заржала гнедая лошадь,
Сивый конь в ответ заржал,
Точно вставили кинжал
В сердце до предсмертной дрожи,
Натянув сильнее вожжи –
Хоть одной рукой держал –
Левой управлялся плоше,
Точно в сердце сотни жал
Закричал и Юрген с ними…
Вожжи рвал Исид-король,
Упираясь в воздух синий,
В твердь земли – для них порог,
В то, что можно упереться –
Кони сбрасывали прыть…
Рвали кони плоть и сердце,
Чтоб себя остановить…
Собираются на речку
Люди разные, кто не спал ещё,
Все, кто не пьяный: и из знати, кто имел почёт,
И не из знати, кто в тряпье облачён…
И уж не в силах остаться – река влечёт,
И каждый беспечен…
Кто спят, кто пьяны
На балу в Королевстве Тишины…
На краю обрыва – тесно,
Всяк герой не устоит.
В лучшем мире – лучшим место,
В худшем мире – худшим быть.
Сивый конь, толкая землю,
Своротил. Гнедая нет –
Стал обрыв судом под сенью
Прошлых дел и прошлых лет.
Раскидав копыта, лошадь
В воздухе искала грунт;
Но застыла и, похоже,
Так как лошади не лгут,
Сей удел принять согласна,
Признавая за собой,
Что стара, и жизнь напрасна,
Раз уж конь не беговой
Обскакал её гнедую…
Значит, так тому и быть.
Над обрывом ветер дунул,
И меж елей начал выть,
Убежав в лесные чащи.
Юрген Стайлу обхватив,
Падал с ней, летел и счастлив
Был, что падает в обрыв.
Набралась толпа большая –
Все довольные, улыбаются,
Все ждут купаний: и спешат уже, бегут стараются,
И песни летят, и выражаются…
И вот толпа уже к речке приближается,
Быстро шагают…
Очень дружны
Добрый люд Королевства Тишины…
За обрывом за широким
Речка дивная текла,
Днища в речке не глубоки,
Сласть вода, почти бела…
Шла река через долины,
Где недавно шла война,
Шла в соседние равнины,
Где чужая сторона,
Где приют для одиноких,
Для заблудших тел и душ…
Где срастались все дороги
Тем, кто был для мира чужд,
Для кого печаль как счастье –
Непреступная черта,
Для кого страда и страсти –
Точно воздух и вода…
Их вода текла и в речке
Оседала муть и грязь…
И в круговороте вечном
Исчезала злость и страсть…
Подошёл народ к обрыву –
И увидел вдруг, короля вдали,
Все испугались: и не знали, считать правдой ли,
Может причуда, пить меньше надобно ль?..
Да уж и сам король-то не пьяный ли?
Лишь ели да ивы
В округе слышны…
Шумят по лесам в Королевстве Тишины…
Долго вглядывался в воду
С высока король Исид,
Ведь подобного исхода
Он не мог вообразить.
По щеке слеза скатилась,
Проявился горизонт,
И восход себе на милость
Убирал свой красный зонт.
Воздух был иным, чем прежде,
Воздух будущим пропах,
Пахло верой и надеждой
И ещё, конечно, ах,
Воздух бил большой любовью,
Бил от сердца, сгоряча,
Ветер мудро хмурил брови,
Завываньем отвечал.
А в реке народ увидел
Стайла с Юргеном – тела мёртвые,
Люд безучастен: все в испуге, стоят, смотрят они,
Как плывут тела, омываясь водами…
И уж покатились вокруг вопли народные,
Мимо мёртвых тел…
Крики слышны
У реки в Королевстве Тишины…
Верно, кончились несчастья,
Верно, быть теперь добру!
Должен быть продолжен праздник!
«К чёрту славу на миру!
К чёрту войны и походы!
К чёрту эта суета!» -
Размышлял Исид, на воду
Свысока взирая, так.
Обдуваем мудрым ветром,
В сердце с горечью утрат,
Грустен был Исид, при этом
Был судьбе безмерно рад.
Увидав такое горе,
Все отправились, без купания,
К себе в королевство: все тоскливы, грустна компания,
И позабыли про пения и плясания…
Но возвратились и купались пьяными
В винном море…
И пели они
У себя в Королевстве Тишины…
А над Королевством утро
Возвышалось между дел.
И направил ветер мудрый
Сон, который овладел
Сразу целым Королевством –
Королевством Тишины.
Смолкли пляски, смолкли песни.
Звуки больше не слышны.
Отгремел весёлый праздник.
Всё закончилось, позабылось всё,
Время истлело. Люди строят новое общество –
Рай земной, всем в раю жить хочется!
И уж в состав его Королевство Одиноких просится
И люди согласны!
Так сталось одно
Оно – Королевство Добрых слов…
И на том сей сказ закончен,
И отныне пусть любовь
Навсегда в сердцах упрочит
Королевство добрых слов.
2005 – 2008 гг.