***

Она пила какао, закутавшись в лохматый теплый плед,
И мечтала о том, что бы ей хотелось, но чего у нее a priori нет.
Она мечтала о маленьком, но настоящем человеческом счастье.
Она хотела оказываться под крышей, когда на улице бушует буря и ненастье.
Ей просто нужно было иметь кого-то любимого рядом.
Ей только хотелось, чтобы нелюбимые не ходили, сверкая глазами, вокруг отрядом.
Как было бы хорошо, если б в нее не метали с криками валуны,
И по ночам бы не снились всепоглощающие огни во тьме манящей глубины.
А она сидела и допивала какао из большой фарфоровой чашки.
По телевизору шел фильм, где все было предрешено, как в гадании на ромашке.
И никого, совсем никого не было с нею рядом.
И нелюбимые нетерпеливо сужали круг плотным отрядом.
Оказались безнадежными все варианты, что обезумевшей жизнью даны.
Судьба-решенный черно-белый кадр в оправе вечной, только седеющей старины.