Были годы, были эпизоды
в деле - и в мальчишеской судьбе.
Правили их серые уроды,
мрачные, как буквы КГБ.
Лишних приключений не искал я,
но вопрос закрыли без меня -
и побрёл я степью Забайкалья
дикой, как в былые времена.
Были годы, были переходы
дальние — по суше и воде,
по безлюдью... И такой свободы
более не встретил я нигде.
С той поры всегда она со мною -
где хочу, когда угодно мне,
я могу упасть в ковыль спиною
и следить за звёздами во тьме.
Там, средь ярких всполохов и зарев,
неподвластных тусклому стиху,
огненную букву вижу - Алеф,
помню: «что внизу, то и вверху».
Млечный мост ведет к иному миру -
и под ним, по глянцевой реке
боевая станция Нибиру
проплывает в чёрном молоке.
Вдруг и в ней, ведя расчёт орбиты,
сгрудились уроды у руля -
те же, только острыми, как бритвы,
жвалами беззвучно шевеля.
И они опять – таким что годы,
что тысячелетий череда -
захотят лишить меня свободы.
И опять не смогут, как всегда.
Потому что цели их и цепи
перед ней – космическая пыль.
Потому что небо – те же степи,
И густые звёзды в них – ковыль.