Двенадцать раз подняться и подняться снова.
Не каждый хочет быть премирован стрелой.
Каждый хочет стать своим.
Я славу жаждал как иные ходят в гости.
И смотрят на продавленный диван.
Угрюмо подчиненный все той же злости,
запрятанной в карман.
Пришитый к серым будням и тусовке.
Где славят скучные, ненужные обновки.
Где караван уходит, чтоб вернуться.
И подарить очередной фасон вертлявых туфель,
Где горький фуфел хуже чем кордон,
Не подпускает ближе чем на метр.
Где внешность круче бьет чем я из пистолета.
Тягучим медом наполняя свое время,
Растягивая мятную резинку,
Оно ведь тянется не в верх а вниз.
Там где стоит для мусора корзинка.
И нету большей радости чем эта,
Законченная притча как мочало.
Кругом состарившись играют дети
В игру без правил,
без конца и без начала.