(чувствительным не читать)
Ну вот наконец наступили долгожданные выходные, теперь можно и отдохнуть! Ты давно не девочка – на пенсии вот уже несколько лет, но не хочешь уходить. Ты работаешь в компании по благоустройству города. Весной сажаешь элитные тюльпаны всех цветов, летом – убираешь мертвые деревья и мусор, осенью чистишь главные улицы города и площади от опавшей листвы и грязи, набросанной нечистоплотными людьми, пилишь деревья, мешающие троллейбусным проводам, зимой – выгребаешь снег и снова пилишь.
Ты самая худенькая в бригаде и поэтому тебя, несмотря на возраст, всегда загоняют на лЕса, на самый верх – спиливать разросшиеся за лето, каштаны. И ты лезешь…
Ты боишься высоты и у тебя кружится голова, но ты всё равно упрямо забираешься на верх. Знаешь, что если откажешься, тебя сакротят… Ведь ты на пенсии, с такими - не церемонятся. А года всё берут и берут своё - уже стало тяжело работать и ты с тоской ждёшь пятницы, чтобы отдохнуть…
Пятница… Ты приходишь домой с работы, но не включаешь главный свет. Ты включаешь ночник и телевизор. Просто не хочешь света… Так ты проводишь свой вечер.
Суббота… Ты встаёшь, делаешь домашние дела и крепишься… Изо всех сил. До обеда. Потом звонишь внуку, чтобы узнать как у него дела.. Иногда сама едешь к нему, проведать… Когда есть силы… Ты идёшь в магазин и покупаешь подарки: сладости, «растишку», но обязательно с игрушкой, хурму (ведь внучок её так любит) и ещё всякую вредную всячину, которую любят мальчишки в его возрасте. Тебе каждый раз неловко «туда» идти, хотя ты знаешь, что там тебя хорошо примут… Когда сил нет, просто зовешь его в гости. Он каждый раз отвечает: «Не знаю, может, приедем…». И тогда ты начинаешь ждать…
Мучительно глядишь на часы, приносишь компот с балкона, чтобы, когда «они» приедут, он был теплым. Варишь картошку, режешь колбасу, идёшь в магазин и покупаешь печенье, конфеты, рулет… и всё ждёшь, ждёшь… На часах семь, восемь, девять…. «Они» не приехали….ты убираешь всю еду в холодильник и ложишься спать.
Воскресенье… Ты терпишь… Часы – твой враг… Они как будто нарочно не хотят двигаться и долго… слишком долго стоят на одном месте. Каждый час стучит в твоей голове молотком… Ты крепишься…
Воскресенье, обед… Ты смотришь на черно – белую фотографию, которая теперь всегда стоит на журнальном столике в твоей комнате – а на ней – твоя дочь… Этого достаточно… Ты не можешь больше сдержаться… и начинаешь плакать… горько, навзрыд, уткнувшись лицом в подушку, чтобы соседи за стеной ничего не услышали. Ты плачешь весь день… Ты забываешь поесть. Тебя больше нет – есть только твоё горе… и ты плачешь… плачешь… плачешь…
К вечеру, ты, потеряв всякую надежду, всё-таки берёшь себя в руки, умываешься и идёшь готовить себе еду – на работу, на завтра… Восемь тридцать. Твоя надежда умирает с каждым оборотом часовой стрелки: «Не приедут». И тут раздается звонок в дверь! Приехали! Ты бежишь, спотыкаешься, спешишь поскорее открыть! Это «они»!
«Они» привезли тебе его – твоего внука! Ты улыбаешься и достаёшь компот, колбасу, картошку, печенье, рулет… Ты счастлива! Ты целуешь свою родную кровинку – ОН – все, что у тебя осталось, после трагической смерти твоей двадцативосьмилетней дочери. Твой зять и его новая жена спрашивают, как у тебя дела, и ты, улыбаясь, говоришь им: «У меня всё хорошо!».