Viva la Revolution! – скандирует красное сердце,
что стучит через такт, пропуская ноту за нотой,
на груди – Че Гевара, на ногах поседевшие берцы,
ты идешь, ухмыляясь, стараясь не сдерживать рвоту
из заученных фраз, скопипащеных с Мора и Маркса,
головой понимая, что, так как писали – не будет,
как стоял на коленях народ, так стоять и остался,
юридически – граждане, фактом же меньше чем люди,
а ты веришь по-прежнему в мир «большевистского рая»,
а за место молитвы ты громко поешь «Варшавянку»,
проживая свой год из двенадцати с мая до нового мая,
поднимая все выше свою красно-желтую планку.
только жизнь все идет, и года подбегают к тридцатнику,
а ты веришь как в бога в свое viva la Revolution,
жаль, тебе не заметить, что мир поменял свою тактику,
и что после надежды теперь наступает удушье,
в твоем плеере музыка старой дешевой истерики,
а значок с Че Геварой лежит в дальнем ящике справа,
«Ничего не изменишь» - сказал, открывая Америку,
закрывая кино своих старых идейных кошмаров.
и шагнув в новый день, понимаешь, что людям не надо,
чтоб их кто-то спасал, улучшая их жизнь и историю,
они ржут за компами над желтой баянистой Ладой,
и кричат только дома, что б кто-то ушел с территории.
Viva la Revolution! – звучит из двадцатого века,
в наше время ему не найти среди практиков места,
Диоген в свое время ведь тоже искал человека,
а нашел только курицу, что не желает протеста.