О, у меня прекрасный дом. С океана он выглядит эдакой игрушечкой в скалах - теремком из русских сказок, фантазией на тему собора Василия Блаженного. Правда, местные твердят что-то об испанских маврах, о временах реконкисты, фанатом которых был якобы архитектор да пусть их... Внутри тоже полный порядок, есть все - от выделенки до джакузи, ну и "каминная", оранжерея, спортзал, прекрасная библиотека - на трех языках! - не хухры-мухры. Что еще... ах да, бассейн, как же без него, на берегу океана-то?! Если на лифте подняться на верхний уровень, то будет сад, увитые виноградом беседки, гараж... А внизу - пляжик. И оставшийся со времен пиратов волнолом. Да-да, у них во времена Джека Воробья и капитана Флинта здесь была база. Говорят, предыдущий хозяин даже как-то нашел выброшенный на берег золотой гульден. Мне еще не довелось.
Я ненавижу этот дом.
У меня прекрасная жена. Умная, пленительная, взбалмошная... Порядок здесь поддерживает она: каждое утро поливает цветы, каждая пятница у нее уборка комнат, два раза в неделю со мною - обязательный секс, раз в квартал - беспричинный скандал. Со мною же. И тоже обязательный. Угадать ночь, когда она учинит оргию, или день, когда доведет меня до валерьянки - невозможно. Невозможно, но неизбежно. Я подозреваю, что для поддержания случайности она бросает кости. А потом от "ах милый у меня голова разболелась давай завтра" до - прямо на лестнице... И не помеха для секса ей месячные, а для скандала - расстояние. Я люблю ее. Я очень люблю ее.
Бури не страшны моему домику. Архитектор исхитрился вынести застекленный балкон как раз над уровнем волн, а про бронированное остекление гарантировали, что оно выдержит обстрел из пулемета, не то что случайные брызги или поднятые волной камешки. Галька отлетает от него, не оставляя следов, вода скатывается с него, почти не оставляя разводов, и сквозь стекла ясно видны яростные валы, заливающие пляжик и разбивающиеся о скалы, молнии, бьющие в воду, и сквозь этот бедлам - четкую, черную линию волнореза. В темноте его высвечивает прожектор - сумасшедших денег стоил, а уж электричества жрет...
И женщина... босиком по волнорезу... сквозь валы, сквозь все до единого - от первого до девяносто девятого и обратно, и в любой последовательности, и в любой случайности, как будто и там, наверху кто-то бросает кости! - и под ветвистыми молниями, и под гремящими громами, босыми ногами по скользким камням волнореза, босыми ногами по острым камушкам на волнорезе, туда, где ее уже не разглядеть, где не хватает отблесков молний, не хватает яркости этого прожектора, не хватало мощности предыдущего, не хватит света никакого!
Я пробовал запретить. Она не скандалила, она тихо сказала: "Брошу". Я пробовал побежать за ней - меня смыло после первого десятка шагов, спасательный жилет не дал утонуть, но побило всего, а она даже не притормозила. Взорвать его?- а если она сойдет с ума?
"Зачем тебе это?!" - кричал я.
Однажды она ответила:
"Пусть там кто-нибудь скажет: станцуем, леди!"
Больше я не спрашивал.
Нет, и на этот раз я с ума не сойду. Я дождусь, когда сквозь мглу, сквозь брызги и ошметки пены на волнорезе проявится ее силуэт. Я встречу ее на берегу, она добредет до меня и упадет мне на руки. Обтереть, отогреть перебинтовать ноги...
Два раза в неделю секс, раз в квартал - беспричинный скандал... а еще она ухаживает за домом...
Бури здесь нечасты.