Перемелится.
Перетерпится.
Переплачется.
Переистерится.
Испепелится в дым
И прах не останется.
Даже ненависть
Заглотится жадным крючком и пройдет.
И вот
Мы опять смеемся над общими драмами, дамами,
Становимся мамами,
Гладим живот.
Прошел год, еще год…
Тут дочь растет
Не Герда даже,
А Маша.
Не вспоминая о фразах
/куда еще гаже/
Ведь было
Но больше не в счет.
Все эти заминки сейчас, многоточия, междустрочия -
Детский трепетный хлам.
Мы, очевидно же,
Развалимся по углам,
Привыкшие к опостылившимся на данный момент словам.
И если и хряснет внутри, то артрит
А сердце – оно больше не болит,
Не саднит,
Не надоедает.
Ведь со всяким такое бывает,
Что сейчас важно,
а дальше не хлеще и не острей, но холодней.
И вроде привязанности все сильней,
Привычки все поумней да повеселей.
А ты сидишь носом в стекло – хоть убей.
И это действительно не надоедает.