Незримые тени
легли на стеклянный гранит.
Державных причалов,
уснувших в мгновеньях столетий.
И всадник,
летящий куда-то
в предчувствии вещем.
Теперь уж не медью,
а златом, как платом, покрыт.
Томимый мечтами
о будущем Граде столичном,
Притянут брегами
неоновых всплесков Невы.
Затерянный странник,
на тропах нелёгкой судьбы.
Не узнанный Пётр -
в своём новом эфирном обличье.