Пустое пасмурное небо.
Холодный. Ветер. Стынет кровь.
Туман, как сахарная пудра,
Закрыл дорогу в город вновь.
Летают галки и вороны.
И редко голубь пролетит.
Не слышны псов глухие стоны,
И дождь по крышам не стучит.
Гремит гроза, раскаты грома
Слышны за очень много верст.
А я ушел вчера из дома,
Но, всё же, за ночь не замерз.
Иду я по пустому полю.
(Грозу никто не отменял)
И вдруг удар! И Зевс стрелою
В меня, никчемного, попал.
Я встал, поднялся, отряхнулся.
Невыносима боль в груди.
«Ты целил в сердце? Промахнулся!»
Что ж, мне пора. Пора идти.
И не успел ступить я шагу,
Как вновь удар меня свалил.
«Тебе медаль бы за отвагу,
Да только я тебя убил!»
Смешно, не правда ли, ребята,
Что мне такое бог сказал?
А я ведь как отца, как брата
Его ни разу не предал.
«Послушай, Зевс! Тебе не стыдно
Тебе покорных обижать?
До глубины души обидно
мне за тебя, мой друг!» «Молчать!
Шакалу слова не давали!»
«И почему же я шакал?»
«Тебе же люди доверяли,
А ты их нагло предавал!»
«Признаюсь, было как-то дело,
Так то – дела минувших дней.
Уж сколько лет-то пролетело…»
«Не извинился ты пред ней!»
«Ну как же я не извинился?
Пред ней я каялся, молил,
И доказал, что изменился
И что стал праведней, чем был.
Она сама меня простила».
«Да не простит она тебя!
Она тебя всегда любила
И прокляла тебя, любя!»
«Да что ты, Зевс, такое мелешь?
Ну что за ересь ты несешь?»
«Ну коли, Фёдор, мне не веришь,
Так может сам ты к ней зайдешь?»
«Нет, не могу. Мне стыдно очень,
Хоть и прощен я ею был.
Она мне снится каждой ночью,
Ведь я ее одну любил».
«Ну что, сдаешься, волчья шкура
Что под овечку все косил?»
«»А знаешь что? А я ж придурок!
Нет, я дурак, раз полюбил
Я это милое созданье,
И мне ничем уж не помочь.
Давай же, тесть, кидай в изгнанье!
Я знаю, *** - твоя дочь!»
«С чего ты взял, душа гнилая?
Ты зло, ты дьявол во плоти!»
«Душа гнилая, но не злая.
Ну, хватит басен. Всё, веди».
И вот забрал он мою душу,
И мы поднялись в небеса.
Оттуда вижу свою тушу,
На ней от молний полоса.
И мы поднялись до Олимпа,
И я не мог понять, зачем?
Но вот вокруг поплыла дымка
И оказался я над всем.
И вдруг мне Зевс разжал запястье,
И я со свистом юркнул вниз.
«Ну вот и всё! Прощайте, братья.
Я не вернусь в свой организм».
Но вот смотрю, лечу я в землю.
«Ну всё, к Аиду мне пора».
Но прям по курсу мое тело.
«Я снова буду жить! Ура!»
Но Зевс в последнее мгновенье
Сумел меня перехватить.
«Мое послушай наставленье,
Как, для чего ты должен жить:
«Живи, не совершай поступки,
Которых надо избегать,
По 3 часа в земные сутки
Молитве должен отдавать.
Люби лишь дочь мою, поэтик,
Её не смей ты обижать»
«А если я не справлюсь с этим?»
«Тебе я буду помогать».
И я почувствовал, что боги
И мне желают доверять.
«Я укажу тебе дорогу,
Но знай, что буду проверять.
Ну вот и всё, ступай-ка с богом,
Я буду за тобой следить»
«Но на груди моей ожоги.
Как с ними мне теперь ходить,
Дышать, ведь все прожег ты насквозь!
Я в теле не смогу ожить».
«Не мог напомнить, сволочь, сразу?
Ну не успел я починить.
Ну ладно, полетай минутку»
И начал он там колдовать.
Меж ребер вставил незабудку,
Переложил труп на кровать.
Из лёгких огненные стрелы
Он вынул и метнул в траву –
Трава, что рядом зеленела
Сгорела, превратясь в золу.
Зашив грудину паутиной,
Обмыв грудь ключевой водой,
Воткнул в нее он кол осины
И, улыбаясь бородой
Он мне сказал: «Не бойся нечисть!
Я пошутил. Ты ж не вампир?»
«Ну, кровь не пью, чеснок не бесит…»
«Давай уже вали в свой мир».
И вновь швырнул меня он в тело,
И я очнулся на земле.
И осень вновь меня согрела,
Как будто я сидел в тепле.
Я думал, пролетела вечность,
И мир уже совсем иной,
Но время тикало на месте,
И я опять пополз домой.
А по пути решил, на всякий,
Зайти на мой родной проспект.
В окне знакомом вижу яркий,
Негаснущий волшебный свет.
Зайти я внутрь не решился.
Пошел в строительный салон,
Там тихо Зевсу помолился
И красной краски взял баллон.
Потом вернулся к ней под окна
И на асфальте, не спеша
В любви признался. Думал, сдохну.
Присел на лавку чуть дыша.
И, отдышавшись, с новой силой
Пошел, мне было все равно,
И написал ей сообщенье:
«Родная, выгляни в окно»
Ну, а о том, что было дальше,
Я вам, ребята, не скажу,
Но, коли не сыграл я «в ящик»,
То, значит, я еще живу.
Живем мы складно, мирно, вольно,
К нам в гости ходят все друзья.
Доволен я, семья довольна,
И, значится, не проклят я.