Я свой стих записала небрежно..
Где попало, сказала бы ты.
Была это, дай Бог, неизбежно -
Он увидел мои стихи.
Он увидел и долго смотрел в них,
Словно их раздевал до того,
Чтоб от наночастиц незаметных
Углеродных нам стало светло.
Его рот приоткрылся... Не знаю,
Не психолог я, я лишь поэт.
Для чего так себя называю?
Не нашла я на это ответ.
Он смотрел на замерзшие руки,
Но он их не пытался согреть.
Долго длились мои, видно, муки,
Но дописан был стих наконец.
Я привычным движением кисти
Повернула на ручке колпак.
Обернулась... ну, как... по привычке
И его обнаружила так.
Он смотрел мне в глаза, не мигая,
А из губ его рвался вопрос.
Любопытством себя истязая,
Наконец он его произнес.
Не сказал: "Я не знал, что ты пишешь," -
Не сказал, что пишу хорошо.
Не сказал: "Извини, что я слышал,
Извини не ушел что давно."
Он спросил однозначно и просто,
И потом глубоко до души:
"Отчего, почему так поздно?
Ты могла же еще их спасти?"
Я ответила: "Нет ей спасенья,
Нет спасенья ее любви.
И ребенку не будет прощенья -
Им достанется злоба толпы,
Предрассудки старинного рода,
Гнев отца и земная печаль.
Вечный крест на челе от народа.
Да. Ей вообще-то ТАК надо страдать.
Просто люди мы, слабые души -
Нам страданье не в силах терпеть.
Извини, что пришлось это слушать,
Мне про жизнь надо все-таки петь!"