"Российская газета" - Центральный выпуск №5349 (270) от 30 ноября 2010 г
http://www.rg.ru/2010/11/29/bella-site.html
В ее смерть не верится никак. Ни за что. Что-то в этом есть абсурдное, с чем не хочется мириться.
Много говорилось и писалось о том, что в их поэтическом поколении было что-то детское. Даже в их общественных порывах. Но и здесь Белла Ахмадулина - особый случай. Однажды я позвонил ей из газеты и попросил дать для публикации новое стихотворение. Ей тогда присудили Государственную премию. "Это невозможно, - печально сказала она. - Мои стихи перепечатывает на пишущей машинке один мой друг. Только он один может их перепечатывать. Но он живет в другой стране".
После этих слов я понял, что бессмысленно говорить о возможности отправки стихов по электронной почте. Да просто бессмысленно говорить. Я наслаждался тембром ее речи, который так отчетливо звучит в ее стихах. Ведь они именно "звучат" на бумаге. У них всегда голос Беллы Ахатовны. Это не буквы, не слова, не метафоры, это - ее живая речь. Только ее. Никогда не спутаешь.
Да - ребенок. Но и очень серьезный ребенок. Такими серьезными могут быть только дети. Если у ребенка серьезное выражение лица, то это действительно очень серьезно, без дураков.
Я помню их выступление вместе с Василием Аксеновым незадолго до его трагедии и кончины. Они выступали, кажется, на той самой ярмарке Non/fiction, которая откроется в ЦДХ завтра, но уже без них. Они всерьез обсуждали, при стечении большого числа народа в зале, какое пальто было на "Васе" в конце 50-х. Какое-то уж совсем необыкновенное по тем временам пальто было на нем. Было похоже, что они забыли, что они в зале и что выступают. Белла Ахатовна точно забыла. С детски-серьезным видом она обсуждала пальто "Васи" конца пятидесятых годов. На дворе стоял XXI век…
Если же говорить серьезно, совсем-совем серьезно, то из жизни ушел очень большой русский поэт. И, быть может, последний после Анны Ахматовой крупный поэт с женским именем. Все-таки не забудем, что Белла Ахмадулина была единственным поэтом в СССР, которым заинтересовался Владимир Набоков. Набоков, который отрицал Пастернака и Твардовского. Набоков, который отрицал всех, кто не был с ним одного эстетического состава. Против стихов Ахмадулиной он не устоял. Да и как можно против них устоять? Против их какой-то единственной печали, единственной гордости и какой-то неуловимой робости?
"По улице моей который год / звучат шаги - мои друзья уходят./ Друзей моих / медлительный уход/ той темноте за окнами угоден…"
Вот и ее шаги тоже отзвучали. Ушла. В другую страну. Где кто-то все еще продолжает печатать ее новые стихи на пишущей машинке.
Павел Басинский