И блеск в глазах, и гордость в шаге,
И улыбался зеркалам,
Его безмерно обожали,
И он отчаянно мужал.
Ему молили вдохновенно,
Ему кричали до небес,
Толпой вышагивали пленно,
Кляня величественный блеск.
Он был любим, подобен Богу,
Упрямо шёл к своей толпе
И поражал горячим словом,
Пленящей искоркой в лице.
В мороз удушливый дышали,
Из ртов пуская тёплый пар,
Трясясь от холода, кричали,
Что Бог победу даровал.
И, коронованный судьбою,
Он гордо шёл на пьедестал,
Неся надежду за спиною,
В руках уверенность держал.
И вот однажды, как обычно,
Пришла забвенная толпа:
Он был помятым неприлично
И даже выпившим слегка.
Он робко шёл, поникнув взором,
Прикрыв испуганно лицо,
Его толпа встречала хором,
А он не слышал ничего.
Всё так же их трепещут души,
Всё так же искренни сердца,
Он заставлял и в жар, и в стужу
Вздыматься толпы в небеса.
Но он поник… Седели пряди,
Тускнел величественный взор.
Всё чаще головы вздымали,
Внимая с уст его лишь вздор.
Толпа покорная редела…
Замкнулся пламенный народ,
И, спотыкаясь, он смиренно
С бутылью шёл на эшафот.
Он охладел, он обессилел…
Молили толпы к небесам.
Когда-то будучи великим,
Он, робко плача, умирал…