***

Над склоном гор, чей стяг объединяет
Название формальное «Тибет»,
Сидит старик и чёрствый хлеб вкушает,
Старик тот мудр, хранит на всё ответ.
 
Мой путь лежал сквозь склоны Гималаев,
Вершины Альп и пустоши славян,
И вот, когда уже сил не осталось-
Раскинулся передо мной седой бурьян.
 
Я шёл сквозь яблок цвет и чайные болота,
Покуда полог леса не исчез.
Передо мной предстала тропа смерти.
Отчаявшись, по ней вперёд полез.
 
Поля ромашек по пути встречались,
На коих ел и вдоволь ночевал,-
Кусочки жизни то среди мертвецких,
Подёрнутых озимым смердом скал.
 
И вот, в конце пути, чуть не сорвался-
Безвестной манной был одной спасён.
И вот: передо мной- старик сидящий,
Что с виду не моложе, чем сам склон.
 
«Старик, скажи мне, где конец пути,
По что несу свой крест, свою поклажу?»
Старик ответил- «Лёгок твой вопрос»,
И бровью не повёл - заметьте! - даже.
 
«Ты юн, но русский дух посмертно стар.
И не открыть тебе загадку сил природы,
Что отделяют государство от страны,
Без коих имя нам начертано- уроды.
 
Но созерцание тебе не суждено-
Армянский сокол, в твою кровь запавший,
Выслеживает дичь, не видя леса,
Хотя и запрещает трогать падших.
 
Немецкий ум и твёрдая рука-
Твоё спасение, твоя- посмертно- Мекка.
Не выше ты, как, собственно, и я,
Любого земохода-человека.»
 
Я вмиг обрёл утраченные силы,
И, мудростью заполонив своё нутро,
Полез в мешок, чтобы еды дать старцу-
Но там не оказалось ничего.
 
Хотя постойте…Нет. Краюха хлеба,
Что с краю начинал черстветь слегка.
Я протянул кусок последний старцу,
Тот, улыбнувшись, взял- к руке-рука.
 
Спустившись с гор, я удивлённо свесил
Свою потяжелевшую суму.
Та до краёв полна была отменных сластей!
Откуда всё- ума не приложу.
 
Но то старик, я знаю, мне уроком,
За отданный последний старый хлеб,
Суму наполнил. Главное запомнил-
БОЖЕСТВЕННЫЙ совет дал ЧЕЛОВЕК.