(по мотивам старого анекдота с эпилогом)
Прочтя, как положено, проповедь пастве,
Отец Никодим удалился к себе –
Потешить скоромным елейные части
И смазку придать ерихонской трубе.
Уж матушка подсуетилась на славу...
Но трапезу всё же пришлось отложить -
На правую с левой, на левую с правой
Замялся у двери дрыщанский мужик.
– Чего тебе, сын мой?
– Совета бы, отче!
Живем мы с женою который уж год.
Уж мы и молились и денно, и нощно –
А детушек что-то Господь не дает.
Уж мы и гордыню свою побороли,
И прочие девять искусов – пошто ж!
Отец Никодим почесал подбородок,
Косясь на внимания ждущий полштоф,
И думает так: "Чем лукавый не шутит,
Покуда Всевышний дает хропака,
А божий служитель, взалкавший до жути,
Насытить утробу не может никак.
Нектар из пени и жаркое из жалоб –
Плохая пожива священной душе...
А дай-ка и я пошуткую, пожалуй...
Хужее не будет – куда уж хужей!"
– Мне помнится, некогда в святцах церковных
Весьма почиталась Святая Муда.
Ей будто бы в Лавре есть даже икона.
Исполнитесь верой и едьте туда!
Затеплите свечку, молитву возденьте...
Муда бо Святая творит чудеса!
И ей удавалось немало бездетных
Семей от нехватки потомства спасать!!!
* * *
С тех пор пролетело ни мало, ни много,
Ни шатко, ни валко – лет шесть с небольшим.
И как-то по осени, сбившись с дороги,
В Дрыщах оказался отец Никодим.
Тут вдруг любопытство его обуяло:
А как там чета, что бездетной была?
Он дом отыскал и... ни много, ни мало -
Узрел пятерых сорванцов мал-мала!
– А где мама с папой? Ушли за скотиной?
На речку стирать? Или в лес по дрова?
Но бойкий малец, лет пяти с половиной,
Ему без запинки отрапортовал:
– Маманя в лоддоме – за новою лялей.
Оставила сталсым пока сто меня.
А батя уехал в какую-то Лавлу –
Какую-то свецьку задуть к ****ям!