Седина осенняя,
серебристая роса,
выходила с песнями
вся деревня.
Голоса
разливались жалобно,
подпевали небеса.
И повсюду надолбы,
в странной памяти коса
заросла осокою
и зелёным тальником.
Над мечтой высокою
я летал и был знаком
с громом, переливами,
звоном молний над рекой,
стаями крикливыми...
...дни летели на покой.
Вслед смотрели, ветрено
нам ерошил ветер чуб.
Было дней не меряно.
Нас приветствовал не клуб,
а стога по осени,
где гуляли до зари,
рос встречали россыпи,
что сбивали глухари.