Мы не слепое отражение от искореженных зеркал,
Чьи фальшь, игра воображения-чужой вассал.
Мы маски-смесь надежды с краской,
Сомнений с тушью, злой реальности со сказкой.
Блик лакированной поверхности отполированной щеки,
Глаза написаны поверхностно, однако, дивно глубоки.
Их полумертвого,безмолвного свечения мне не разгадать,
Зато под стать ладони томное полу движение и печать
Прекрасных губ, расшитых вишней как иглой,
Кофейный волос будто занят своей игрой
Ни шелк, ни бархат не скроют рабский, дикий взгляд.
По тонким венам дивной куклы струится яд.
Ей кавалер подобран роком по макету:
Скользит на лакированных ладьях по льду-пакету;
Фрак струями огня стекает по фигуре вниз:
Вздох, поворот, поклон и падать ниц.
Он вусмерть пьян вином безликого кокетства,
И хмелем голова кружась не видит для раздумий средства.
Болванчик создан публике для смеха,
Но прочие не менее похожи на него. Потеха!
И в королевстве искореженном из грез и льда
Их жизнь поддержит благодатная среда.
Но Лед-вода,
а Правда-лишь Осколок Льда.