Памяти моего мужа Александра Николаевича Чекина (1955-2010)
ТВОИ ГЛАЗА
Твои глаза, как невская вода,
Они, как будто, чуть холодноваты.
Но так тепло бывает мне, когда
Глазами улыбнёшься иногда ты.
Когда чуть-чуть сощуришь уголки,
И соберутся лёгкие морщинки...
А я прикосновением руки
Снимаю у тебя с ресниц снежинки.
На тёплых пальцах - капельки воды,
Ты их к губам подносишь на мгновенье...
А снег ложится в медленном круженьи
На наши полустёртые следы...
СВОЕЮ МЕРОЙ
Как будто солнце озаряет дом,
Разбуженное детским криком звонким.
Приходят к нам мальчишки и девчонки,
По-своему меняя всё кругом.
И сразу мы становимся богаче –
Мы не на деньги меряем – иначе,
Своею мерой счастья и тепла.
Вот если б все так жили на планете:
В согласии, заботе и совете,
Чтоб вся земля, как в летний день цвела!
* * *
КОМАНДИРОВКА
Два самых лучших города страны
Все наши чувства юные вместили.
За то, что нас разлуки не сломили,
Им тоже поклониться мы должны.
Начальник мой – душевный человек,
Устроил мне в Москву командировку.
Энергии немного и сноровки –
И вот уже топчу московский снег.
И вот своими тёплыми руками –
Да разве это выразишь строками! –
Касаюсь я твоих озябших щёк…
И что нам мамы-папы, папы-мамы,
Смешные их трагедии и драмы,
Когда весь мир – прекрасен и высок!
* * *
ПРЕДОСЕННЕЕ
Настроение – предосеннее,
Холода – ещё далеки.
Но сомнения, опасения –
Как касанье твоей руки.
Утомление, торможение –
Укорачиванье строки –
Затихает в душе брожение,
Гаснут в гавани маяки.
Не признаюсь я в поражении,
Своего я добьюсь-таки.
Несогласие, возражение –
Как на ниточке – пауки…
Всё по ветру – со дня рождения
До последней своей реки…
В промежутке от сна до бдения –
Ну, какие ж мы дураки…
Не допустим до разумения
Сердца сдавленные толчки.
Перебои, мигрень, давление
И разбившиеся очки...
Это просто – преодоление –
Неприятие злой тоски.
То ли вечности, то ль мгновения –
Неопознанные значки.
Что дарует тебе спасение
И снимает с души силки?
Настроение – предосеннее,
И снега ещё далеки.
* * *
ОБЪЯСНЕНИЕ
Маршрут от столицы – к столице
Был нами не раз перемерян…
Мелькали случайные лица,
Вагонные хлопали двери…
Что лет уже минуло тридцать –
Я даже не сразу и верю.
Всего получили сторицей:
Обиды, невзгоды, потери –
Летали бескрылые птицы,
Беззубые скалились звери…
Но только ночами мне снится:
Я всё ещё – юная Пери.
Тебе, мой единственный рыцарь,
Как прима на пышной премьере,
Пытаюсь в любви объясниться
В такой экзотичной манере.
* * *
МИРОМ ПРАВИТ ЖЕНСКАЯ РУКА
И снова «бабье лето», и пока
Мороз ещё за тридевять земель.
И жизни полноводная река
Ещё не посадила нас на мель.
Себя пока что держим на плаву,
И впереди ещё маячит цель.
Во имя этой цели – и живу –
Хожу, пою, пишу, стелю постель…
И не пугают холод и метель,
Что, несомненно, будут впереди.
Но в свой рожок опять подует Лель,
И сердце отогреется в груди.
И кончится зима, наверняка,
И зацветёт сиреневый апрель.
Ведь миром правит женская рука,
Качающая плавно колыбель…
* * *
ПОСТОЯНСТВО
Судьбина не раз и не два всё пыталась,
По разным углам развести нас с тобой…
Но словно на ринге, забыв про усталость,
Мы снова сходились, чтоб ринуться в бой…
И было обоим, конечно, понятно:
Нам тесно – двоим – на тропинке одной –
И мы расходились – и тут же обратно
К тебе прибивало прибрежной волной.
И так – бесконечно, покуда мы живы:
Воюем – вдвоём, и скучаем вдали…
Столкнулись бортами – хоть миг, да счастливый…
А прочь разбежавшись – на мели легли…
Как малые дети – мы делим пространство
Великой любви и великой тоски…
Ведь наши мытарства – и есть постоянство
Во взгляде твоём и в пожатьи руки.
* * *
ЖДУ ТРАМВАЯ
На трамвайной пустой остановке
Проморожены рельсы насквозь.
Мне топтаться довольно неловко,
Я торчу, как вколоченный гвоздь.
Мы условились – знаю наверно!
Ты придёшь, не обманешь меня…
Очень холодно, скучно и скверно
На исходе февральского дня…
Понимаю, для гордости – надо
Мне самой опоздать – хоть чуть-чуть.
Я, быть может, была бы и рада –
Но тебя пропустить – не хочу…
Багровеет закат над Невою,
Нет трамваев – уже полчаса…
Вот приедет он, двери откроет –
И в твои посмотрю я глаза…
Холоднее становится, вроде,
Всё равно – я дождусь – так и знай!
Почему же никак не приходит
Тот – единственно-нужный трамвай?
Где былая минут быстротечность?
Даже сердце – затихло в груди.
Ждать я буду, хоть целую вечность –
Только ты непременно приди!
Постепенно становится звёздно,
Фонари загорелись давно…
Даже если я насмерть замёрзну –
Ты согреешь меня всё равно!
Бормочу, как слова заклинанья:
"Я дождусь!" – коченея на льду.
Я, как агнец, стою на закланье,
Но с Голгофы своей – не уйду!
* * *
К МОРЮ!
А давай, поедем к морю,
К очень тёплому, большому,
Где гуляет на просторе
Бирюзовая волна.
Ритму заданному вторя,
Будут волны прямо к дому,
Подбегать и с ветром споря,
Обнажать участки дна.
Где прозрачные медузы,
И комки травы зелёной
Источают запах пряный
Йода, соли и ветров.
И за ломтиком арбуза
Так легко, неутомлённо,
Будем воздух пить духмяный,
Позабыв про докторов.
Тишина, покой, отрада –
Всё, чего нам не хватало:
Я и ты – простые люди…
Плеск волны и солнца свет –
Вот и всё, что в жизни надо,
Тоже, в общем-то – немало…
И пускай с тобою будет
Нам опять по двадцать лет.
* * *
НАВЕРНОЕ…
Наверное, это навеяно осенью –
Отсутствие сил и упадок настроя.
И небо, как головы – с частою проседью –
Мы двое – под ним – это значит, нас трое…
А ведь на троих так легко что-то выдумать –
Пойти погулять – и наслушаться тиши…
А лучше – ведро первоклассного битума
Нагреть на костре и прорехи на крыше
Залить до поры, пока дождик не капает,
А то – потечёт – и окажется поздно.
И розы укутать еловыми лапами,
Чтоб нежные стебли зимой не помёрзли…
И окна заклеить широкими лентами –
Чтоб ветром студёным не дунуло в щели.
И вспомнив, как летом валялись под тентами –
Поёжиться зябко – в преддверьи метели…
А небо пока ещё с яркою просинью,
Пожухлой листвой маскируется улица,
Наверное, это навеяно осенью:
Душа и спина незаметно сутулятся.
* * *
ГОРОСКОП
Девушка пасла свою овечку
На цветущем сказочном лугу,
Иван-чай сиреневые свечки
На речном затеплил берегу.
Беды, ветры, холода, невзгоды
Пронеслись над берегом реки.
Чьим-то странным замыслам в угоду –
Наледью сменялись васильки.
И опять ромашки расцветали –
Было чем украсить свой досуг…
Открывались солнечные дали,
И метелью заметались вдруг.
Время – так жестоко-быстротечно…
Только в летний полдень и в пургу –
Девушка пасёт свою овечку
На пустом песчаном берегу…
* * *
ЗОВИ!
Тёмный, влажный асфальт – в жёлтых крапинках листьев опавших,
Словно звёздное небо, как в зеркале, здесь, под тобой…
И мне жалко снующих вокруг пешеходов уставших:
В суете не увидят, что звёзды – внизу, под ногой!…
А на город туман опускается клочьями пены,
Зажигаются окна в домах, и слегка моросит –
Это новая осень вступает в права постепенно…
И товарный – на станции – долго, протяжно басит…
Незаметно прошло не по-нашему жаркое лето,
Свежий ветер в лицо – даже как-то с души отлегло.
И я радуюсь, что – по-английски – удобно одета,
И что мне в этот вечер промозглый – легко и тепло.
Зазвонил телефон под полой – электронное чудо,
И согрел эсэмэской короткой – слова о любви…
Не страшны мне теперь ни дождливый октябрь, ни простуда –
Лишь гудками меня из осеннего мрака зови!
* * *
ОСЕНЬ
Резкий ветер срывает с берёзки желтеющий лист,
Вечереет...
Контур ясного неба прозрачен и девственно чист,
Но не греет
Ослабевшее солнце, что низко стоит над землёй –
Заскучало...
Но я верю: конечно, начнётся грядущей весной
Всё сначала!
И опять развернётся на тоненьких ветках листва,
Станем старше.
Но опять в наших душах затеплятся те же слова,
Что и раньше.
И пойдём, напевая знакомый нам с детства мотив
В ритме марша.
И поверим, простые слова про себя повторив,
Что без фальши.
* * *
НАСТРОЕНИЕ
Пойдём – до обеда –
Побродим, по листьям шурша.
Уж, нам ли не ведать,
В чём держится наша душа.
Уж, нам ли не помнить
Тех ласковых солнечных дней.
С прохладою комнат,
С ночной круговертью огней…
Пойдём, скоро ливень
Намочит листву во дворе.
Поймаем счастливый
Момент в этой грустной поре.
Багровые клёны,
Их листья – узор по ковру.
А дуб – всё зелёный,
Но странно шуршит на ветру.
Мы первые капли
Поймали в ладони с тобой.
Берёзки озябли…
И мне захотелось домой.
* * *
ОБИДА
Одна неверно сказанная фраза –
С обидой, впопыхах и сгоряча –
И годы жизни вычеркнуты сразу:
С размаху, сходу, напрочь и сплеча!
Казалось бы, пустяшная проблема:
Забывчивость, небрежность, суета,
Нестоящая, мелочная тема –
И – жирная и чёрная черта…
И – море слёз, и прежние обиды,
Которые таились в глубине,
Не подавая никакого виду –
Вдруг вспыхнули в тебе, да и во мне.
Зачем опять – живьём – сдирать коросту
С давным-давно зажившего рубца?
Вот так – одним лишь словом – очень просто…
И кажется, что это – до конца.
И кажется, что сердце разорвалось
Уже давно и мечется в груди.
И только раздраженье, и усталость,
И крик: – Постой, послушай, погоди!
И только боль, надрыв, и слёзы, слёзы.
А верилось: покой и тишина
Давно сменили бешеные грозы,
Которыми так славится весна…
Казалось, что сменился здравым смыслом
Бездумный пыл далёких юных лет…
И вот, Бог знает кем, себя я числю,
И нет конца слезам, и мыслям – нет…
* * *
ПОРЫВ
Возникает внезапно,
Сильней урагана, порыв,
Как желание пить
Среди выжженной солнцем пустыни:
Всё пройти, поэтапно,
Ошибки свои повторив,
Чтобы снова прожить,
Всё: от юности лет – и доныне.
И ни в чём не солгать.
И по тем же, глубоким следам,
Замыкая в кольцо
Тяжкий путь по житейской трясине,
Умостить свою гать.
Ничего из тех лет – не отдав,
Сохраняя при этом лицо,
Подрываясь на собственной мине.
Я довольна судьбою,
Как может лишь тот человек,
Что живёт настоящим.
А прошлое – с будущим вместе…
И чиста пред тобою,
Как выпавший только что снег
На безмолвно парящем
Среди облаков Эвересте…
* * *
ХОДИКИ
«"Какая музыка была, какая музыка звучала!"
Она совсем не поучала, а лишь тихонечко звала» Ю.И.Визбор
Эти ходики – в самом начале
Ты на кухне на стенку повесил,
А сегодня – они застучали,
Хоть молчали, пожалуй, лет десять…
Я всё утро себя ощущаю
Самой милой – как Солнце лесное,
Мы сидим в ожидании чая –
Слышишь: чайник свистит за стеною?…
Телефон, где-то рядом, в квартире,
Вероятно, опять у Аркаши,
Где делились – картошкой в мундире,
Да и боль была общая – наша…
Мы прощались, и Санин Серёга
Обнимал нас любовно за плечи –
Понимали, что долгой дорога
Эта станет… Не знали, что вечной…
Ледокольщика Сашу – с женою –
Мы учили играть на гитаре.
И казался нам полной Луною
Яркий блик, отразившийся в таре.
Вспоминали девчонку с Чукотки,
Что таращилась вслед ледоколу,
Вспоминали «дары и находки»
Кулоярве и Кичкенекола.
Говорили смешными словами,
Что от «Л» и до мягкого знака –
И бездумно сорили деньгами,
Ни о чём не жалея, однако…
И под звуки Домбайского вальса
Вспоминали, как сходят лавины…
Не забудутся, как ни старайся,
Синебокие в море дельфины.
За окошком туманилась осень –
Только мы замечали едва ли…
Это песнями Визбор Иосич
Уводил нас в далёкие дали…
* * *
А воздух уже не осенний –
Особенно по утрам.
И этих коротких мгновений
Чуть-чуть не хватает нам.
Пока ещё в лужицах листья,
Пока ещё чист асфальт,
А воздух настолько чистый,
Что сразу почуешь фальшь.
В словах и поступках тоже –
И нет уже сил терпеть –
Давай мы добро умножим,
А зло разделим на треть.
Давай пошуршим листвою,
Продавим с треском ледок.
Согреем жарой печною
Вселившийся холодок.
Растопим сердца. И лужи,
Растают пускай до дна.
Ведь всё-таки: ты мне нужен!
А я тебе – не нужна?
* * *
РАЗЛУКА
Не поверил ты опять моим слезам,
Говорят, что это – свойство москвичей.
И теперь не отворяется Сезам,
И игра не стоит свеч… или свечей?
Поселилась беспросветная беда,
В тех пределах, где всегда жила любовь…
А к тебе совсем не ходят поезда,
Несмотря на то, что город – не Тамбов…
Я решила вновь поверить в чудеса –
Захотела взять билет на самолёт…
Но у нас заледенела полоса,
И, наверно, самолёты вмёрзли в лёд.
Захотела увидать тебя во сне,
Хоть и ясно – это вовсе не всерьёз.
И проснулась – при погашенной Луне,
На подушке, всей промокнувшей от слёз.
Так замкнулся тот, весьма порочный, круг
Я ведь знаю, что слезой тебя не взять.
И осталось – мне тебя, мой милый друг,
Вечерами безнадёжно вспоминать…
* * *
МОЛЧА
"В нашем городе дождь, он идёт днём и ночью…
Слов моих ты не ждёшь – я люблю тебя молча…"
Е.А.Евтушенко
Ты перестал моим смеяться шуткам,
К моим рассказам – вовсе равнодушен,
Жаль на меня потратить полминутки,
Чтоб ерунду мою чуть-чуть послушать…
И пение моё – тебе – не очень…
Чтоб не завыть тихонечко по-волчьи,
Во мраке ледяной осенней ночи –
Любить тебя я буду – только молча…
***
ЕЩЁ НЕ ЗАБЫТО ПЛАВАНЬЕ…
Ещё не забыто плаванье,
Но, видно, мы стали старше.
И в гавани, в тихой гавани
Стоят бригантины наши.
Ещё паруса потёртые
Готовы взметнуться снова…
Пока ещё мышцы твёрдые,
И гордое зреет слово.
Ещё башмаки с набойками
По палубе могут топнуть.
И мы пока слишком бойкие,
Чтоб взять, да и враз утопнуть.
А если прижмёт негаданно
Да так, что и не отвертишься –
Не надо свечей и ладана,
Пусть Эльма огни засветятся.
Пусть ляжем костьми калёными
На дно – ничего не спросим…
А море волну зелёную
Качнёт, словно кроны сосен.
* * *
ДОРОГА
Катился поезд по российской шири.
И если честно, скорым был – не очень.
Но мы с тобой нисколько не спешили –
Мы целовались в тамбуре полночи.
Потом полдня стояли у окошка,
Дыша природой, сквозь порывы ветра –
Она охладевала понемножку,
Меняясь с каждой сотней километров.
Жара и духота Причерноморья
Сменилась белгородскою теплынью,
А запахи кавказского предгорья –
Шальной горчащей выжженной полынью.
А Подмосковье – встретило дождями,
И летнею, но всё-таки прохладой…
И было всё понятно между нами,
И лишних слов – совсем уже не надо.
* * *
ЖИЗНЬ
Лёгок пушистый снежок
Памяти нашей...
Ну, не печалься, дружок -
Время подскажет:
Новому утру вставать,
Детям – родиться...
Как же всё это назвать?
Не ошибиться...
Время такое – держись:
Многоэтажно...
Это, наверное, жизнь –
Лучше не скажешь.
***
ГОРМОНАЛЬНЫЙ ФОН
Не ругайся и не смей махать рукою!
Почему-то ты не смотришь мне в глаза…
Ну, бывает настроение такое –
Объяснить его порой никак нельзя.
Мы сейчас – за рассмотреньем важной темы –
Только вдруг я потеряла интерес:
Ведь пока мы обсуждаем здесь проблемы –
В голове идёт химический процесс!
Мы с тобой – конечно, люди, это важно,
Но вопрос пора решать со всех сторон:
Мы плаксивы, раздражительны, отважны –
И на всё влияет гормональный фон!
От него, ведь, просто так – не отмахнёшься:
Биохимия – наука из наук!
Ну, когда ж ты, наконец-то улыбнёшься
И посмотришь на меня, а не вокруг?!
Вот тогда и успокоятся гормоны,
И реакция нормальнее пойдёт…
Что? Тебе осточертели эти стоны?
Вновь ты понял всё – совсем наоборот!…
* * *
ОДИНОЧНОЕ ПЛАВАНЬЕ
У тебя – хорошая память,
У меня – хорошая память…
Ну, давай условимся, милый:
Что забыть, что – навек оставить.
У тебя – горячее сердце,
У меня – горячее сердце.
Обними меня с новой силой,
Чтобы рядом могли согреться.
У тебя – надёжные руки,
У меня – надёжные руки.
Ты держи покрепче гитару –
Так нужны колдовские звуки.
У тебя – на сердце тревога,
У меня – на сердце тревога.
Мы с тобою ещё не стары –
Нам ещё по плечу дорога.
У тебя есть голос для песни,
У меня есть голос для песни…
Подберем слова по дороге –
Чтоб шагать и жить интересней.
У тебя на лице – улыбка,
У меня на лице – улыбка –
Чтобы обувь не тёрла ноги,
И тропа не вихляла зыбко.
Ты по жизни идёшь со мною,
Я по жизни иду с тобою –
А порою бывает туго –
Ты не ноешь, и я не ною.
Мы же пара – и это точно,
Что прошло – тоже было прочно.
Ты – мой друг, я – твоя подруга –
В дальнем плаваньи одиночном.
***
В ТУМАНЕ
Мы с тобой заблудились в тумане,
И только рука
Согревала меня,
Не давая сорваться с дороги.
Что-то в сторону тянет и манит,
Но издалека,
Словно искра огня,
Сквозь туман мне светила под ноги.
Мы идём, а туман всё сильнее.
Слабеет рука.
И теряется след.
Оступаюсь, скольжу, спотыкаюсь…
И дорога темна, а над нею
Звезда высока.
А тропы больше нет…
Я на камень сырой опускаюсь.
А вокруг никого, как в пустыне.
Куда мне идти?
Я беспомощна здесь.
Я в волненьи, в тоске и тревоге.
Моё сердце от стужи остынет,
Я сбилась с пути.
Милый мой, где ты есть?
Я одна на безлюдной дороге.
И неважно: восток или запад,
В лесу иль в Москве –
Не поют соловьи –
И нет жизни с тобою в разлуке…
Но задул ветерок, и внезапно –
Шаги по траве
Зазвучали твои…
И коснулись любимые руки.
* * *
ПАРК
Солнечный луч, алея,
Красит газон немаркий…
Пряные запахи лета
Нас увлекают вдаль.
Лиственная аллея
В старом заросшем парке
Призраки полусвета,
Видимые едва ль.
Чувствуется, скорее,
Чьё-то вокруг движенье…
Может быть, просто ветер,
Может быть, чудеса.
Свежестью тихо веет,
Манит вечерней ленью.
Слушаем, словно дети.
Странные голоса.
Шепчут о чём-то липы,
Только дубы застыли…
Фоном темнеют – деды –
На синеве небес.
Шёпотом или скрипом,
Сказки, а, может, были,
Нам в этот день поведал
Этот, почти что, лес…
* * *
СТАРОЕ ЧУВСТВО
Новых чувств удивительный миг
Впечатляет, бодрит, будоражит,
Как странички волнующих книг,
Молодит и тревожит. И даже
Создаёт впечатленье, что вот –
Это то, наконец-то, впервые!...
Но у многих – всё это – пройдёт,
Словно тучки прошли грозовые.
А бывает – останется след…
Хорошо, если светлою болью
Отзовутся с течением лет
Эти детские игры с любовью…
Ты мгновения счастья лови!
Только чувства – красивы в динамике.
Ну, а трещинки старой любви,
Это – словно кракле на керамике.
* * *
ПОЛЮСА
Мы с тобой – половинки единого целого,
Две полярные области, минус и плюс.
Помрачение чёрного с ясностью белого,
Я тебя и боюсь, и к тебе же стремлюсь.
Эту схожесть и разность – не поняли вовремя.
Разбежались тропинки, дороги, пути.
Пролегли перевалами, горами, долами,
Ведь Земля-то большая, и как ни крути:
Полюса – это символ разлуки и дальности,
В обоюдном стремлении – сотни препон.
Но твердит нам о том, что и сходятся – крайности –
Нерушимый вовеки природный закон.
Мне проложат дорогу – магнитные линии.
Пусть в мозолях, и в обуви, стёртой до дыр –
Я к тебе доберусь, только ты подожди меня –
Ведь на плюсах и минусах держится мир!
***
МОЛЧУ…
Ты мне опять нанёс обиду…
Но я смолчу.
Я даже не подам и виду.
И по лучу
Пройду над пропастью бездонной –
Твоей души.
И будет голос монотонный
Звучать в тиши.
Без интонаций, равнодушно,
Клеймя меня.
А я всё мягче и послушней
День ото дня.
Не огорчат твои обиды –
Не развлекут…
Ведь я устала от корриды –
Да, и от пут…
Философично-равнодушной
Я становлюсь.
Снаружи – горестно-послушной –
В душе – лишь грусть.
Мне даже времени не жалко:
Пускай идут
Дела ни шатко, и ни валко –
Напрасен труд,
Душой метаться и стараться
Тебя понять…
Гораздо проще – отмолчаться –
Молчу опять…
* * *
СТАРОЕ СЧАСТЬЕ
Я нового счастья себе не желаю.
Я старое счастье стараюсь сберечь…
Пусть лягут снега, распогодится в мае,
И солнце июльское примется печь.
Пусть будет – в охотку – нечёрствого хлеба,
И вдоволь прохладной и чистой воды.
И вовремя дождь проливается с неба,
И не оставляет сухой борозды.
В песчаной пустыне – ползущие дюны –
Да не запорошат журчащий ручей…
А новое счастье – даруется юным:
В сиянии дней и восторгах ночей.
***
АМОК
С тобою расставаясь хоть на час,
Впадаю в состояние безумия…
Душе – необходимость – не указ,
И тело, как спелёнутая мумия…
А действий неосмысленный поток
Стремится прочь – из русла допустимого.
И не уложишь в рамки чётких строк
Весь амок ожидания любимого…
* * *
ЖДУ
Я ждала тебя – девушкой юной,
Ворожбой отводила беду.
Свежим ветром в лицо тебе дуну,
Райским светом сверкая в саду.
Трону арфы эоловой струны:
Зазвучат соловьи поутру.
Даже сумрачной ночью безлунной
Со стекла я туман оботру.
Проложу я по свету дороги,
Чтобы мог без опаски идти,
Даже если, не глядя под ноги –
Всё равно не собьёшься с пути.
Проложу я по свету дороги,
Чтобы мог без опаски идти,
Даже если, не глядя под ноги –
Всё равно не собьёшься с пути.
Даже можешь пройти, не заметив,
Полагая, что я – не нужна…
И не знать, что такая на свете –
Лишь одна, лишь одна, лишь одна…
Зачарую тебя, околдую,
Ароматом цветов опьяня –
Даже если полюбишь другую –
Ты любить будешь только меня!
Сочиню незабвенные руны,
Я, последняя в женском роду…
Я ждала тебя – девушкой юной,
И стареющей женщиной – жду…
***
ОТРАВЛЕНА
Видно, оказал своё влиянье
Сердцем излучаемый флюид.
Чувствую тебя на расстояньи,
Словно стрелка компаса – магнит.
На волнах житейского простора
Я качаюсь утлым челноком.
Я пойму, наверное, не скоро,
Что, зачем, куда, кому, о ком…
Виражи, похлеще, чем на треке,
И всегда – с тобою визави.
Просто я отравлена навеки
Всемогущей магией любви…
***
НАСТОЯЩАЯ
Вот такая она – настоящая,
Так внезапно всегда настающая:
Словно струны гитары – звенящая,
Словно ветер в деревьях – поющая...
В знойный полдень – прохладу дарящая,
А зимою – тепло отдающая.
От тоски и от боли – щадящая,
И наотмашь обидчика бьющая.
Вечным пламенем в сердце горящая,
И в пустыне порой вопиющая.
А любимым навстречу глядящая –
Словно солнца лучом обдающая.
Иногда – нестерпимо щемящая,
Душу – надвое яростно рвущая –
Вот такая она – настоящая,
Так внезапно всегда настающая.
* * *
ЕДИНОЕ ЦЕЛОЕ
Занимается утро воскресное.
Снова солнце забыло взойти.
Видно, что-то весьма интересное
Повстречало на длинном пути.
И застряло в соседней губернии.
А в окошко: смотри – не смотри –
Так до вечера будет, наверное,
Хоть совсем не гаси фонари.
Разбросала делишки домашние –
Не раскрутишься с ними вовек…
Настроение – вроде вчерашнего,
Да ещё начинается снег…
Покрывало опустится белое.
И с тобою останемся мы,
Как большое, единое целое
В этом пасмурном мире зимы…
* * *
МОРЕ
Горячей галькой ноги жжёт,
Ступни щекочутся.
Мы ждали лета целый год –
Погреться хочется!
Я хитрость вспомнила одну,
Давно знакомую:
Ложусь спиною на волну,
Как невесомая.
Глаза слепит ярчайший свет,
Водичка тёплая…
Я так умею с детских лет –
А ты – всё с воплями:
Ступни, мол, тянутся ко дну –
Их перевесило!…
А я плыву на глубину –
Мне страшно весело!
Мы заплываем за буйки,
Нарушив правила.
Твой чуб – касанием руки
Слегка поправила…
Стекает моря бирюза
К небесной линии.
Какие у тебя глаза –
Бездонно-синие!…
* * *
ЯКОРЬ
Мы же знаем друг друга сто лет,
И за это немалое время
Наших глаз удивительный свет
Притушило нелёгкое бремя
Навалившихся бед и невзгод,
Неприятностей – крупных и мелких.
И не раз, и не два – каждый год –
Не в своей мы бываем тарелке.
И не всё нам с тобой по нутру,
И не всё нам с тобой – по заслугам…
Даже кажется часто: умру –
Оттого, что с тобою друг друга
Не всегда мы умеем понять –
Почему? Не разгадана тайна.
Ты умеешь меня обижать –
Может, походя, может, случайно…
Но обиды свои не коплю,
Забываю, как можно скорее.
Потому, что тебя я люблю –
С каждым годом сильней и нежнее.
Протяни свои руки ко мне,
Обними меня крепко, как прежде!
Я твой якорь – не тот, что на дне,
Я тот якорь, что дарит надежду.
* * *
ГИРЯ
Хочется повиснуть на руке:
Стала неуверенной походка.
Близок поэтической строке
Этот бабий век – такой короткий.
Я не фляга – взял, и налегке
Движешься – не шатко и не валко.
Я, как гиря в старом рюкзаке,
Тяжело нести, а бросить – жалко.
Только, знаешь: опыт не пропьёшь –
Кинем уголька, усилим тягу…
И надеюсь, я не буду в тягость…
Сторонись с дороги, молодёжь!
* * *
ВДВОЁМ
А за спиной у фонарей – темно,
Хоть многоваттные горят огни.
И я плотнее притворю окно,
А ты не бойся: мне в глаза взгляни.
В них талый лёд оплавленных свечей,
Ты растопи его и прогони.
И это ощущенье: быть ничьей –
Пусть пропадёт… И понесутся дни.
Оконный затуманится проём,
Окончится внезапно выходной…
Но в мире, где мы есть – с тобой вдвоём,
Не будет никогда меня – одной!…
* * *
НЕ ВЕРЮ
Ты меня не сможешь обмануть.
Я давно уже тебе не верю.
Но на дне души осела муть,
Ты смотри, её не взбаламуть –
Не толкни незапертые двери.
Даже не старайся – ни к чему
Толковать итоги и причины.
Я тебя без слов всегда пойму,
Ведь подвластны моему уму
Действия, достойные мужчины.
На меня с вопросом не смотри –
Мне давно известны все ответы.
Вижу, что снаружи, что внутри…
А любовь – не делится на три –
Даже малышам известно это!
Кто-то удивится: как же так?
Видно, терпит, видно, что смирилась…
Просто вместо лобовых атак –
Я немножко пячусь, словно рак.
И со мной твоя пребудет милость!
* * *
ХОЛОДНО
Это правда – зима?
Или просто: цунами тумана
Затопило дома,
Стормозило возможность разбега?…
Я не верю сама:
И мне даже немножечко странно,
Что свои закрома
Приоткрыла и выдала снегу…
Я всё жду, что вот-вот,
Снова станет тепло и растает.
И опять потечёт
По дорогам осенняя слякоть…
Старый год – новый год –
Перемена довольно простая:
Что придёт – то уйдёт –
И не надо по-глупому плакать!…
Снова будет весна
И черёмуха кисти развесит.
Заиграет волна,
Сбросив льда непосильную ношу.
Я в решеньях вольна –
Потому мы по-прежнему вместе.
И зима не страшна –
Ты такой же, родной и хороший!
* * *
НА РАССТОЯНИИ ВЗГЛЯДА
Ты мне красивых слов не говоришь,
Ты знаешь, я давно словам не верю.
Научена уже, и верю лишь
В случайные находки и потери.
Корыстью и рассудочностью мир,
До странности, мгновенно пропитался.
И кажется, был, правда, пьян факир,
Что колдовал… а фокус не удался…
И спорим-то всегда – по пустякам.
Оглянешься: о чём же мы, о боже!
Ведь тесно в банке – только паукам,
А мы же – хомо сапиенсы, всё же!
И в главном – понимание само,
Без всяких слов приходит, без усилий.
Уже притёрлось тяжкое ярмо,
Которого мы вовсе не просили.
Не надо слов, не надо суеты,
И выдуманных ценностей – не надо.
Скромны запросы: чтобы я и ты,
Всегда, вот так: на расстояньи взгляда.
* * *
ПОЖИЗНЕННО
Ну, не ревнуй меня к стихам,
И не ревнуй к тому, за строчками.
Пустое это – знаешь сам:
Узор рассыпался кусочками.
Ты всё читаешь между строк,
Но не смотри так укоризненно:
Всё в этой жизни – лишь на срок,
А мне назначен срок – пожизненно.
* * *
МУЗЫКА
Воздушными потоками подхвачена мелодия,
Летит, над нами кружится, прозрачна и тиха...
Взмывая, поднимается – в Господние угодия,
И нитями вплетается в течение стиха...
Так тихо, ненавязчиво слова ложатся детские,
Что кажется, наивности история полна…
А после удивляешься, откуда мысли дерзкие,
И даже восхищаешься, читая: мол, сильна!
Наверно, это музыка, соединив со сферами,
А может, с эмпиреями – им наверху видней…
Лечить мою депрессию взялась такими мерами,
Пытаясь скрасить красками остаток скучных дней…
И суть происходящего, самой весьма неясная,
Журча, струится строчками по целине листа.
И остаётся музыка, печальная, прекрасная,
А в жизни нашей – теплится любовь и чистота…
* * *
ДОЖДИК
Дождик, дождик. Тёплый-тёплый. Летний-летний…
Но такой неимоверно проливной,
Словно это допотопный день последний
Довелось нам зафиксировать с тобой.
Словно завтра, в лучшем случае, по крышам
Мы сподобимся с тобою погулять.
А потом вода поднимется и выше –
Доводилось, словом, Библию читать…
Хлещет, хлещет по ногам, дробясь в брусчатке,
Перебором быстрых капель, словно ритм
Отбивая чётко-чётко, по порядку,
И отсеивая через сотни сит.
В этом мире столько всякого такого,
Что уже вполне заслужен был потоп…
Только мы-то не успели даже словом
Обменяться. Эй, дождина, ну-ка, стоп!
Мы же вовсе не грешили перед богом,
Лишь прижались под балконом у стены…
Отпусти-ка ты нам времени немного:
Мы ковчег хотя бы выстругать должны…
Долетела наша светлая молитва,
Поредела мелких капель кисея,
И по щиколотку в лужах с поля битвы
Побежали на автобус ты и я.
* * *
ЭТО ТОЖЕ Я
Ты меня не сразу узнаёшь
В этом неожиданном явленьи.
То, какая я в стихотвореньях –
Это непривычность, а не ложь.
Внешняя история проста,
И тебе известна досконально.
Было всё совсем не идеально,
Ну, так – далеко ещё до ста…
Мы с тобой – давно одна семья,
С нами много всякого бывало.
Только – обо мне – ты знаешь мало…
Так, вчитайся: это тоже я.
* * *
ПЕСЕНКА
Песенка эта, по сути, совсем ни о чём.
Просто опять настроенье такое стряслось.
Просто к тебе прислонилась ломившим плечом,
И полегчало, и, словно бы, всё улеглось…
Ты мой целитель – я это давно поняла,
Мне без тебя – ни ходить, ни писать, ни дышать,
Вот и пристала к тебе, как к подмётке смола.
В теле слабеющем – юная вечно душа.
И настроение, в общем, не так уж важно.
Это такое случилось стечение дел.
Даже о грустном – сказать я стараюсь смешно,
Но у всего в этом мире бывает предел.
Вот и рисую восьмёрку на правом боку,
На бесконечность колдую, тихонько шепчу…
И собираю словечки в сплошную строку,
Чтобы мгновенье подольше продлилось – хочу…
* * *
У НЕВЫ
Ты помнишь это место у Невы,
С корабликом вверху, над головою,
Где в бронзу упакованные львы,
Так хорошо рифмуются с Невою…
Уступами, подобные гряде,
Чуть скользкие гранитные ступени
Спустились к зеленеющей воде,
Плывут по волнам облачные тени.
Мы замочить не побоялись ног,
И нас увёз, куда, не знали сами,
Непрочный, неустойчивый челнок
Под алыми тугими парусами…
* * *
КАК ПРЕЖДЕ
Что-то стало тянуть к природе,
С каждым месяцем – нестерпимей,
Чтобы почву взрыхлить родную,
Подождав до весенних дней.
Вот, и гуси летят к нам, вроде,
Зимовавшие где-то в Риме…
Мне бы грядку: одну, другую,
От души покопаться в ней.
И следить каждодневно взглядом,
Как посеянное – восходит,
Поднимается выше, к небу,
Набирается новых сил.
И чтоб ты был со мною рядом –
При погоде, при непогоде,
Преломлял бы со мною хлеба,
И, как прежде, меня любил!
* * *
ЗРЕЛОСТЬ
Накал страстей не тот,
Угас безумный пыл,
Забот круговорот
До срока остудил.
Не бурная волна –
Лишь слабый плеск ручья.
Победа не нужна –
Устроит и ничья…
Безудержность смешна,
В глазах – немой укор.
Накрыла седина
Причёску на пробор.
И сеточка морщин
В углах усталых глаз…
У женщин, у мужчин,
У вас, у них, у нас…
Безумствами стихий
Измучили года –
Лишь всплеском аритмий
Напомнят иногда
Об отголосках бурь,
Торнадо и штормах –
Не то пустая дурь,
Не то души размах.
На склоне наших дней,
Что не были легки,
Ты мне ещё родней:
Пожатием руки,
Нечастым глаз огнём,
Спокойной силой рук…
И каждым новым днём,
В преддверии разлук.
* * *
Уходить в былое – не спеши,
Хоть воспоминанья наши сладки.
Не согреет прошлое души,
Лишь затеплит огонёк лампадки.
Отсеки бессмысленную ложь,
Что пропахла затхлостью и дустом.
Пристальней взгляни – и ты поймёшь,
Что вокруг тебя не так уж пусто.
* * *
ПЛЫВЁМ
Не на лайнере круизном,
Где забота и уход,
Мы с тобой плывём по жизни –
А совсем наоборот.
Не ласкает нас с тобою
Тёплый летний ветерок –
Каждый день даётся с боем:
Далеки и порт, и док.
На ходу борта латая,
Скромно движемся вперёд.
Может, вывезет кривая,
Может, вовсе завезёт..
Наша утлая лодчонка:
Уж, такая – да своя,
Не спешит на финиш гонки,
В отдалённые края.
* * *
ВНИМАНИЕ
Среди своих серьёзнейших забот –
Ты снизошёл и уделил внимание…
Ведь это ты – моя, по жизни, мания,
От всех отрав – привычный антидот.
И вдруг – такое счастье – я нужна!
И я могу сгодиться хоть на что-нибудь:
Весенний день, и тучки ходят по небу,
И мерно плещет невская волна.
А я жилетка – мне не привыкать –
А впрочем, для тебя – на всё готовая,
Стерплю сердитый взгляд и злое слово я,
А будет надо, грудью встречу рать…
Мне так светло в сияньи глаз твоих,
И пусть суббота вовсе не кончается…
Окончится – я снова буду маяться
И напишу немного грустный стих…
* * *
НЕ НАДО РЕВНОВАТЬ…
Тебе не надо больше ревновать
Не надо сомневаться: или-или…
И в позу оскорблённую вставать…
Теперь, когда его – похоронили.
И раньше-то напрасно ревновал,
И не хотел понять глубинной сути:
Катился по судьбе девятый вал,
Лишённый грязи, мусора и мути.
Во мне напрасно сомневался ты,
Но что же делать, знаем, что довольно
На мудреца бывает простоты…
Но мне-то и сейчас немного больно…
Что не на то порыв своей души
Растрачивал годами понапрасну.
Ведь были отношенья хороши,
А быть могли – воистину прекрасны!
* * *
СЛУЖБА
Я тебя проводила на службу – печальное дело.
Как обычно бывает, когда провожают, любя…
В ожиданьи ребёнка – меняло пропорции тело,
Изнывала душа в ожиданьи тоскливом – тебя.
Я втянулась в процесс – бесполезно бороться с судьбою,
И крутись – ни крутись, а два года-то надо прожить.
И умела создать предпосылки для встречи с тобою,
Чтобы чуточку легче тебе становилось служить.
И, конечно, теперь вспоминаются с долею шутки
Ухищрения наши, читай: самоволки твои…
Отнимать у судьбы для общенья часы и минутки –
Это тоже, поверьте, особого рода – бои…
Я тебя находила по номеру воинской части,
Сквозь военные тайны, сводя офицеров с ума.
Всем хотелось принять хоть посильное в деле участье,
Не хватало помощников – я управлялась сама.
Мы проверить смогли и на собственной тоненькой шкуре,
Эту старую истину, будто любовь, как костёр…
Мы с тобой устояли в доставшейся жизненной буре,
Сохранённый огонь пронесли и до нынешних пор…
* * *
ТЫ МНЕ ЦЕЛУЕШЬ РУКИ…
Ты мне целуешь руки – дивный жест,
Хоть от него и не родятся дети.
Не сгинет, не уйдёт, не надоест –
Пока ещё любовь жива на свете.
Целуя руки, ты глядишь в глаза –
Как это важно: быть в пределах взгляда.
Целуя в губы – так глядеть – нельзя,
Но мы-то понимаем – это надо!
И губ твоих прохладу и тепло
Я чувствую – срывается дыханье…
Сегодня нам с тобою повезло:
Открыть впервые тайны мирозданья.
Ты руки мне целуешь в тишине,
Что говорить?... Слова уже напрасны.
И скачет жёлтый зайчик по стене…
И поняло мгновенье, что – прекрасно!
* * *
ТВОИ ГЛАЗА
Я смотрю в твои глаза,
Мне знакомые до боли.
И несёт меня – назад,
Вдоль по жизненной юдоли…
Вроде, выцвели слегка,
От печали и от света:
Как мгновенья, как века,
Наши зимы, наши лета…
И морщинками легли
Возле глаз твоих – заботы.
В их глубинах – до земли
Не достать и эхолоту…
В них – разлуки и утрат
Отразились перспективы…
Отстранённый, строгий взгляд…
Но – по-прежнему – красивы.
* * *
ТРИДЦАТЬ ПЕРВЫЙ МАЙ
Как тогда, сегодня нет дождя.
Есть примета – нам не жить богато.
Ну, не разжились… Но, как когда-то,
Ты мне улыбаешься, войдя.
Разгулялся тридцать первый май.
Маемся – примета подкачала…
Только, если б всё начать сначала,
Предпочла б опять шалашный рай!
Новый век, и больше нет страны,
Нам с тобой распахивавшей двери.
Но зато я с прежней силой верю,
Что друг другу мы ещё нужны.
Трудно… А кому сейчас легко?
Улыбнись, мы всё осилим вместе.
Ты опять жених, а я невеста,
И печали где-то далеко!...
* * *
НАУЧУСЬ
Научусь я любить,
Как никто на Земле не умеет,
Научусь понимать
Каждый жест, каждый взгляд, каждый звук.
И тончайшая нить
Свяжет цепи железной прочнее,
Перестанет пугать
Разливанное море разлук.
Каждым днём дорожить,
Быть за каждую мелочь в ответе,
Задыхаться, боясь
Неожиданным вздохом вспугнуть
Это счастье: бродить
По одной неуютной планете,
Чтоб следов наших вязь
Выстилала извилистый путь.
* * *
ССОРА
Веснушки по асфальтовой дорожке,
И на стекле отчётливые чёрточки,
Метанья по двору соседской кошки
И капельки прохладные из форточки…
Дождинки, застеклённые в рапиде –
Какое-то сплошное многоточие.
Я на тебя нисколько не в обиде –
Ну, приходи и убедись воочию!
В тот день – полупрозрачные слезинки
Мои глаза печалью переполнили,
Ты вновь ошибся – разве это льдинки?
Да разве это я метала молнии?!
Стихия разгулялась не на шутку,
Была гроза, обычная, весенняя,
А мне всегда в грозу – немного жутко,
И потому дурное настроение.
Но это не каприз, не раздраженье –
И всё легко б лечилось поцелуями…
А вот теперь – в груди такое жженье,
Не погасить и ливневыми струями!
* * *
МОТИВ
Давай-ка с тобой сочиним
Такое, что прежде не пето,
Красивый мотив, что сравним
С волшебной мелодией лета.
Придумаем солнечный луг,
Где марево травы колышет,
Поймаем потоки и вдруг
Начнём подниматься всё выше.
В горячем дыхании трав
Пьянея без всех ухищрений,
И головы в небо задрав,
Зависнем на пару мгновений.
К полёту почувствуем вкус,
Нарушим закон непреложный.
Смотри: я ничуть не боюсь –
Ты за руку держишь надёжно!
Не надо мне всяческих благ –
Лишь этого мне не хватало:
Пространство почувствовать, как
В нелепой картине Шагала…
* * *
СПОРЫ
Мы спорим, будто это – очень важно…
Победа – равносильна пораженью.
Лечу я самолётиком бумажным
На восходящих струях раздраженья.
И что за наваждение такое –
Не вспомню даже, в чём была причина!
А ты опять доволен и спокоен,
На основаньи том, что ты мужчина:
Распутаешь сплетение тугое
И сможешь извернуться, как Гудини.
Ты говоришь одно, а я – другое,
А правда, как всегда, посередине.
* * *
РЕЖЬ!
Сразу сердце замрёт,
Лишь к руке прикоснётся рука…
Сладок липовый мёд,
Да и я, словно липа, мягка.
Словно искорка – меж
Наших глаз промелькнула, спеша.
Я податлива: режь,
Что твоя пожелает душа!
Хочешь: свист озорной
Из души моей вырвется ввысь;
Хочешь: лик пресвятой –
Выставляй пред собой, да молись!
* * *
СЛОВА ЛЮБВИ
Когда прошла пора восторга,
Предвосхищения судьбы,
Не будем снисходить до торга,
Не будем сухи и грубы.
Есть прелесть в осени суровой,
Когда, замёрзнув и устав –
Затопим печь, и будем снова
Ждать снегопад и ледостав.
Давай друг другу улыбаться,
И говорить слова любви,
Хоть нам давно не восемнадцать,
Мой драгоценный визави.
Хоть наша жизнь полна печали,
Не поддадимся, устоим!
Что одному понять – едва ли,
То открывается двоим.
А вдруг, такие ожиданья
Судьба не сможет обмануть…
И ждёт нас первое свиданье,
А вовсе не последний путь…
* * *
АНГЕЛ
Глаза утомились
При свете вчерашнего дня.
Читала газету:
По черепу, словно колом…
Но Божия милость –
Задела крылом и меня.
И Ангелом Скорби
Зависла над круглым столом.
Но всё-таки – Ангел –
Поди, разбери пьедестал,
Что он занимает
В том сонмище Божеских слуг.
Уж тут не до ранга:
Седой и немного устал,
Но сердце оттает
В тепле его ангельских рук.
Не строила планов,
Ни прежде, тем паче – теперь.
Господь расположен
Сегодня – не значит всегда.
Гранёных стаканов
Ты ёмкость, попробуй, измерь –
Не знает и Боже
Твоих перспектив иногда.
Разобраны роли,
Осталась одна – для меня.
Эскиз декораций –
Художник на краски скупой:
Огромное поле,
Сухая и злая стерня
Пошла заметаться
Нетающей снежной крупой.
* * *
ДО СВИДАНЬЯ
В ночи, среди ясного дня,
Туманной предутренней ранью –
«Прощай» – это не для меня –
Я тихо скажу: «До свиданья».
Работала, глаз не щадя,
Над нашей любви филигранью,
Себя и других не судя,
Осталось сказать: «До свиданья».
Идя под ударами струй,
Навстречу любому скитанью –
Оставлю тебе поцелуй,
И эти слова: «До свиданья».
Терплю эти струи дождя,
В слезах, осыпаема бранью,
Возможно, навек уходя,
Я всё ж говорю: «До свиданья».
* * *
ССОРА
Можно тысячи слов говорить бесполезных,
Можно много найти убедительных доводов.
Но когда меж людьми разверзается бездна –
Для разрыва искать не приходится поводов.
Если видишь в словах искажение смысла,
Если тянет придраться к поступку невинному –
От гречишного мёда становится кисло,
Ты идёшь по любви, словно по полю минному.
И кольчуга души вдруг окажется куцей,
Если видишь в глазах не своё отражение.
Если, прочь уходя, ты мечтаешь вернуться –
То победа тебе принесёт поражение.
По прошествии лет – утверждение в силе:
«Мы в ответе за тех, кого мы приручили».
* * *
КОГДА РУКИ КАСАЕТСЯ РУКА…
Когда руки касается рука –
Каскады чувств – в одном прикосновеньи –
Остановили время – и мгновенье
Продлиться может целые века.
И на морозе вдруг охватит жар,
И свежий ветер выключит дыханье,
И радостью покажется страданье,
И дорогим паркетом – тротуар.
И вечер, зажигающий огни,
В домах, витринах, фонарях и фарах –
Вдруг оживёт в твоих тетрадках старых,
Что ты совсем случайно сохранил.
Неловкая наивная строка,
Как память о событиях минувших,
О том, что происходит в наших душах,
Когда руки касается рука…
* * *
ТАНЦПЛОЩАДКА
На курортной танцплощадке,
Посреди большого парка,
Это танго зазвучало,
Закружилась голова.
Горек смысл в напеве сладком,
В жар кидает, хоть не жарко,
Гаснет свет к финалу бала,
Ночь берёт свои права.
У тебя смела улыбка,
Но глаза – грустны и робки,
А слова не прозвучали,
Рта никто не раскрывал.
Всё пока темно и зыбко,
Не тропа ещё, а тропка,
Всё в зачине, всё в начале,
Чья победа, чей провал?
Где-то там вздыхает море,
Так спокойно, так ритмично…
И длиннющие иголки
Точит крымская сосна…
Будет счастье или горе
В этой самой жизни, личной?
Я сама не знаю толком.
Только ясно: влюблена…
* * *
СВЕТ ГЛАЗ
Средь тысячи глаз – лишь одних, удивительных –
Сияет нам свет. И визит к офтальмологу
Не даст пояснений, вполне убедительных,
Не скинет покровы заветного полога.
А кто-то, услышав, скривится презрительно,
Для них, не любивших, такие истории,
Где всё не доказано, всё умозрительно –
С позиций науки – не той категории.
И кто объяснит, для чего это надо:
То ль чёртов искус, то ли божья награда…
Клобук и хламида, и чётки на поясе,
И нет в этом мире ни рая, ни ада,
Маршрут за пределами райского сада:
Как будто магнитом – к далёкому полюсу.
* * *
ВМЕСТЕ
Да, что нам осень: и зимой,
Когда вовсю бушует вьюга,
Грешно нам мёрзнуть, милый мой –
Мы знаем, как согреть друг друга!
Мы нарисуем натюрморт,
Как Пиросмани, на клеёнке:
Врачами запрещённый торт,
Колбаску, резаную тонко,
Тебе – хорошее вино,
А мне – стакан "Кровавой Мэри" –
Чуть-чуть – оно разрешено,
Я в запрещения не верю.
Не испугаемся дождя,
Мороза, вьюги и лавины!
А натюрморт, чуть погодя,
Дополним жанровой картиной.
* * *
ПАРЕНЬЕ
Загадочно устроена природа:
В ней чувства повинуются закону,
Они острей и ярче год от года,
Когда пред ними ставятся препоны.
Когда чересполосица разлуки
Перемежает радостные встречи,
И яростный огонь сердечной муки
Родит в устах взволнованные речи.
В периоды формального затишья,
Когда года – длинней десятилетий,
Нам кажется, что в паре – кто-то лишний,
И не понять, что лишний – это третий.
Не надо провоцировать разлуки,
Чтоб ощутить сердечное горенье:
В покое не всегда есть место скуке,
Пусть это не полёт, а лишь паренье.
* * *
ПРИЖИЛАСЬ
Ты же знаешь, что я никуда не уеду,
И что бурными планами – только пугаю,
Что такое бывает со мною по средам,
Или пятницам – это бунтует другая.
Та, что всё ещё рвётся за край горизонта
Заглянуть, вопреки утверждённым законам,
Обожает эксцессы, проблемы, афронты,
И умеет одна – распеваться каноном.
Ну, а я – не она, и тебе ли не ведать,
Что бунтую – в пределах отпущенной квоты,
Что всегда четвергами кончаются среды,
А за пятницей каждой – наступит суббота.
И что я прикипела, на этой планете
Прижилась, и уже не осилю полёта…
Разве что, в восьмистишии или сонете
Вдруг проскочит почти запредельное что-то.
* * *
ВНУТРИ
Не сочти за труд – посмотри,
Что написано на стекле.
Это я здесь живу, внутри,
Как комарик в густой смоле.
Теплой капелькой со ствола
Облекла меня, обтекла –
Столь податливая смола –
А теперь – холодней стекла.
Переливами янтаря
Искажается строгий взгляд.
Получается: всё зазря –
Долгих лет бесполезный ряд.
Чтобы мог ты меня понять,
В отражённых моих стихах:
Всё зеркально – от Аз до Ять.
Тает лёд, опадает прах.
* * *
СИАМСКИЕ
В знойный полдень – благостный ручей,
Ключ Кастальский – в пору вдохновения,
Тент – от всесжигающих лучей,
Счётчик, отмеряющий мгновения.
По большому счёту, для меня:
Мать, отец, племянники, племянницы,
Тёти, дяди, прочая родня –
Всё в тебе пребудет и останется.
Забываюсь – душем ледяным
Плесканёшь! Сплошные междометия!..
До чего же близким и родным
Стал ты мне, спустя десятилетия.
Ты – вперёд, а я – немного ввысь,
Но зато – в едином направлении.
Мы с тобой, практически, срослись:
Парадокс сиамского явления!
* * *
ПО КОЛЬЦЕВОЙ
А мы в метро по кольцевой
Катались долго и упрямо.
Уже б давно пора домой,
Но дома папа, дома мама.
Их взгляд прицельный бьёт насквозь,
А здесь, средь сотен пассажиров,
Нам ощущать и не пришлось
Себя – мишенями из тиров
Или объектами атак –
Пустые взгляды, без участья…
Подумать! Этакий пустяк –
Мне вспоминается, как счастье!..
* * *
БУКЕТЫ
Цветок, растущий в почве, и цветок,
Отрезанный от стебля – несравнимы.
Ты для меня не рви цветов, любимый,
Не прерывай в цепи электроток…
Уж лучше пусть увянет на корню
Цветок любви – и семена завяжет…
Букеты выставляют на продажу –
Глаза от них – ладонью заслоню:
Кто срезан, тот к забвению готов,
В нём тлеет смерть, и жизни больше нету…
И потому я не люблю букеты
Изысканно подобранных цветов.
* * *
КОЛДУЮ
Ты не бойся! Это просто – взгляд,
Я не обожгу и не обижу –
Только больше нет пути назад,
Лишь ко мне: всё ближе, ближе, ближе…
Видишь этих искорок огонь?
Как огонь бенгальский – не опасны.
За руку меня тихонько тронь –
И тебе всё стразу станет ясно.
Будет летний вечер. А потом,
В рамках чернокнижной режиссуры:
Чай с черносмородинным листом
И звезда под синим абажуром…
Ведьмочка… А кто же без греха?
Тут ведь, как в аптеке – дело в дозе.
Зачарую магией стиха,
Что-то пошепчу на ушко – в прозе…
А промчатся годы, дорогой,
Где-то там, в последней, третьей, трети –
Стану просто – бабою-ягой…
Только ты – различий – не заметишь!
* * *
ПОЦЕЛУЙ
Соединенье губ – не значит
Ещё, по сути, ничего…
Кто засмеётся – кто заплачет.
Куда, кому, зачем, кого?
И где черта ограниченья –
Щеки касанье или руки,
И где погибель, где спасенье,
И где буйки, и где флажки?
И при французском поцелуе –
При всём при том – ещё – не то!
Студёный ветер не задует
В рукав добротного пальто.
Она не каждому даётся
И зажигает в жилах кровь –
Та квинтэссенция эмоций,
Что называется – любовь.
И ты уже не забалуешь –
Застынешь, словно не дыша,
Когда с душой – при поцелуе –
Соприкасается душа.
* * *
В ДУШУ
Ну, давай посидим за столом,
Атрибутики всякой не нужно…
Просто сядем напротив и дружно,
Вместе, чаю с конфеткой попьём.
И посмотрим друг другу в глаза:
Долго-долго в застывшем мгновеньи –
Изменяется вмиг настроенье,
Вижу – доброе хочешь сказать.
Говори – я – внимание – вся!
Ну, чего ж ты, смутившись, замялся?
Тишина… То ли ангел промчался,
То ли мент в этот миг родился.
Ну, да ладно – к чему нам слова?
Посмотри мне внимательно в душу,
То не слёзы – то чувства – наружу –
Ничего, что седа голова!
* * *
ПРОЩАНИЕ
Держусь, как курсант на параде я,
И знаю, хотя не пророчица:
Уже объявили по радио,
Что скоро посадка закончится…
С утра мы по городу шумному
Бродили, ища одиночества,
Сказать бы, но как-то по-умному,
Что мне расставаться не хочется.
Ты выполнил всё, что поручено,
Не зря мы мотались по городу.
Но выглядишь как-то измученно:
Ты начал отращивать бороду?
Остался бы, что ли, до вечера!
Народ колыхается, скученно,
А голос хрипатый диспетчера
Своё повторяет заученно,
Звучит с равнодушием Каина –
Не сторожа брату убитому…
А я улыбаюсь отчаянно,
И тычусь в щетину небритую…
* * *
МОСКОВСКИЙ ТРАМВАЙ
На тот, из века прошлого, трамвай
Усядусь я, влекома ностальгией,
И поползёт вагон в далёкий край,
Но не туда, куда хотят другие.
Я по теченью времени плыву,
Пересекая годы, как кварталы…
Я нынче отыщу мою Москву,
Найду её, во что бы то ни стало!
Москва непритязательна – моя:
Небарские, рабочие районы,
Периферии милые края
Нас привечали, юных и влюблённых.
И зелени нежданной островки
Среди жилых застроенных массивов
Дарили нам касание руки –
Таким, ещё наивным и красивым…
А неба над Москвою синеву
Тогда ещё реклама не застлала…
Я б и сейчас нашла мою Москву,
Хотя с трудом, но всё же отыскала.
* * *
БЫТ
Ты компьютером занят с утра,
У тебя интересы такие,
Что тебя сетевая игра
Увела в измеренья другие.
Ну, а я телевизор смотрю,
Тупо кнопочки пульта тревожу…
Мы с тобой пропустили зарю –
Это зрелище – многих дороже.
Ты пропустишь дождинок поток,
Что сливаются вместе в паденьи,
И момент, когда несколько строк
Вдруг сливаются в стихотворенье…
У тебя – продолжается бой,
Я тебе не нужна и постыла.
И стою я опять пред тобой,
Как под стенами Рима Аттила…
Мне не взять твою крепость вовек,
Ты же делаешь важное дело…
Я слезинку смахну из-под век –
Мне к тебе приставать надоело.
* * *
НОВАЯ ОСЕНЬ
Вот и новая осень уже на пороге,
Только это не повод для грусти и слёз,
Только это не повод метаться в тревоге,
И считать, что погода влияет всерьёз
На судьбу, на мелодию, на отношенья…
Эту связь мы придумали, чтоб оправдать
Наши слабости, вольности, наши решенья,
Обвиняя в них осень, чтоб зиму не ждать.
Не пеняй на погоду за глупость и резкость,
За нехватку терпенья, души, доброты…
Видишь: осень рисует для нас арабески,
В них вплетая дождинки, цветы и листы!
* * *
ВЕРА, НАДЕЖДА, ЛЮБОВЬ…
К зрелости мы научились, лавируя ловко,
То огибать, обо что спотыкались бы прежде.
Это не мудрость ещё, это так, тренировка.
И от любви – потихоньку сползаем к надежде.
Реже и реже тревожим глобальные темы,
К сиюминутным – от общих – спустились вопросам.
Некогда нам снизойти до такой теоремы:
Что в перспективе – немало хлопот и под носом.
Не осознали пока, что существенна – малость,
И не понять ещё нам, на стремительной трассе:
К вере ли мы обратимся, вступившими в старость,
Или любовь к нам вернётся – в иной ипостаси.
* * *
НЕ ОСТАВИТ
Ты огонь подарил моему неумелому сердцу,
И впервые открыл то, что в мире – довольно не ново,
Только я не всерьёз приняла прозвучавшее скерцо,
Лишь буквально поняв итальянское звучное слово.
Нет бы, вспомнить слова Маяковского, дескать, планета
Для веселья, увы, приспособлена мало и плохо…
И, вперёд заглянув, догадаться: мелодия эта –
Не оставит меня до конца, до последнего вздоха.
* * *
ЗАВИСТЬ БОГОВ
Мы дарим любимым огонь наших солнечных душ,
При этом, немного сродни становясь Прометею.
В ответ – далеко не всегда дифирамбы и туш –
Порою такое, что сердце в груди холодеет.
И это его, наше сердце, терзает орёл,
Ему достаётся страданий удар настоящий.
Влюблённый – заведомо – в сердце стрелу приобрёл,
А кто-то – и в печень… Но в сердце – значительно чаще.
Мешает любви затаённая зависть богов,
Что часто из тайной – мгновенно становится явной.
У каждой любви разливанное море врагов,
Поди, разберись, кто из них самый страшный и главный!
И кто-то, злобясь, подсылает коварно орла –
Нутро разрывая, терзать чуть зажившие раны…
Бывает планета для боли – тесна и мала,
Безжалостен Зевс, а посланцы его – неустанны…
* * *
ПУЛОВЕР
Хороша и юна – не себе и не ради продажи,
И причина не в том, что он был так уж, явственно, нужен –
Я вязала пуловер, купив тёмно-синюю пряжу,
Чтобы тем удивить столь же юного мальчика-мужа.
Это так хорошо, что порою вещички ветшают,
Прежде их обладателей – худо, когда всё иначе.
Жизнь несётся стрелой, не такая, уж, вовсе, большая,
Как казалось тогда. И не столь бесподобна, тем паче…
А пуловера – нет. Поначалу лишившийся цвета,
Постепенно истлел, испытав многократную стирку.
Ну, а мы бы – не прочь: эти годы, и зимы, и лета –
Пережить ещё раз, не ленясь, срисовав под копирку.
* * *
ЛЮБВИ НЕЛЁГКАЯ РАБОТА…
Любви нелёгкая работа,
Задача – сердцу и уму,
Поскольку любим не за что-то,
А чаще – вопреки всему.
Народной мудрости приметам:
Что май, что високосный год…
Доброжелательным советам,
Что всё проходит, всё пройдёт.
Мы любим – вопреки разлуке:
На год, на месяц и на день…
Сплетённые навеки руки
Рисует в окнах светотень.
А в перестуке подвагонном
Шифруем чувств секретный код,
Неясный тем, непосвящённым,
Что говорят: мол, всё пройдёт.
* * *
ВЕТРЯНАЯ МЕЛЬНИЦА ЛЮБВИ
Ни одной из сказочных историй
Мне под вечер душу не трави.
Вспомни, как поймала ветер с моря
Ветряная мельница любви.
Вспомни, как натужно и сердито
Тяжкие скрипели жернова,
Как вплетались в грохот монолитов
Первые негромкие слова.
И мукою крупного помола –
Мукой необъявленных разлук –
Возникал дуэт из наших соло,
К звуку подбирая новый звук.
Это удивительно и странно:
Словно Спас на пролитой крови,
Устояла в вихре ураганном
Ветряная мельница любви.
Не в укромном, защищённом месте,
От житейских спрятанном штормов:
В перекрестье нордов, зюйдов, вестов –
На сплетенье яростных ветров.
* * *
ПАФОС
Истрепались слова на ветру объяснений,
Поубавился звон. Но, как в старом вине,
Обрели аромат отголоски явлений,
Что прошли по судьбе, по тебе и по мне…
Просто – жизни своей, без тебя, я не мыслю.
Это пафос, конечно, но только в другом,
В затаённом, старинном, таинственном смысле.
И колотится сердце, как будто бегом
По ступеням судьбы мы взбегаем, как в годы
Нашей юности давней. И ветер зовёт.
Неподвластны ужимкам и прихотям моды
Этих глаз глубина, эти брови вразлёт!
* * *
ПАФОС (от греч. pathos — страдание, страсть, возбуждение, воодушевление) (с)
* * *
ТЫ У МЕНЯ ОДИН
"Ты у меня одна, словно в ночи луна,
Словно в степи сосна, словно в году весна."
Юрий Визбор
Ты у меня один,
Раб мой и господин.
Дожили до седин
В вихре лихих годин.
Жизнь – из цепочки лет,
Вспышки коротких дней.
Явственность или бред
Преобладают в ней?
Мудрости с дурью – бой,
Ссор – примирений бунт.
Съели мы пуд с тобой
Соли – и лиха фунт.
Приторно-сладкий мёд
Не без горчинки был.
Нас подбивали влёт –
Не загасили пыл.
Лампой, как Аладдин,
Не овладели мы.
Ты – у меня один –
Средь человечьей тьмы…
* * *
УЧЁНАЯ
Ты мне говоришь о любви – я не верю, не верю!
Какая любовь, если сердце немеет с тоски.
Взгляни на меня: это горе, года и потери
Всю душу мою истрепали, порвав в лоскутки.
Взгляни на меня: седина, толщина и болячки –
Того и гляди, что помру, не увидев Париж.
На тверди земной ощущаю подобие качки –
А ты мне упорно опять о любви говоришь!
В ответ – хохочу. Вспоминаю с ехидной усмешкой,
И лишь в одиночестве – соль разъедает глаза.
Ах, кто бы расставил по жизни приметные вешки,
Чтоб видеть заранее: "можно!", "опасно!", "нельзя!"…
Но нет светофоров на бурных судеб перекрёстках,
На страх свой и риск продолжаем опасный полёт.
И ветка ударит в лицо, неожиданно хлёстко,
Отпущена тем, кто случайно прорвался вперёд.
Получишь разок, вот и следуешь дальше с опаской,
От яркого света спеша заслониться рукой.
И как тут поверить тому, кто с любовью и лаской
Ко мне обращается, умной, учёной такой?..
* * *
ЛЮБОВЬ
Любовь! Квинтэссенция, таинство, бешенство, бред!
Камлание, дервиша пляска и – дым коромыслом…
И дни, и десятки гуртом набегающих лет –
В упорной попытке наполнить явление смыслом.
Скопленье, порой подтасованных, "точных" примет:
Слова, комбинации звуков, совпавшие числа…
Разряд электричества, полночь прорезавший свет,
И гроздь винограда с табличкой отчётливой: "Кисло!"
Восторг, ожидание радостей, трудностей, бед,
И вспять возвращение, к тем, первозданным истокам.
Для непосвящённых – совсем не понятный секрет,
Того, как возможно не быть никогда одинокой.
Заваренный чай и на плечи накинутый плед,
В цепи – постоянство весьма переменного тока…
И снова: камлание, таинство, бешенство, бред:
Без рамок, границ, рубежей, без предела, без срока!
* * *
БУСЫ
Время разинуло пасть,
И рассыпались бусы надежды.
Гибель любви пролилась в неоконченный стих.
Как бы опять не упасть,
Понимая: не будет, как прежде.
Как бы опять не упасть, поскользнувшись на них...
Я соберу по одной
Эти бусинки и, чередуя
С круглыми каплями веры, на нить нанижу.
Бусы, упругой волной,
Вдруг совьются в петельку тугую,
В мягкую шею вопьются, подобно ножу.
И от удушья спасёт
Лишь одно радикальное средство:
Заново бусы разъять и, кристаллы любви,
Выверив новый расчёт –
На тропинке безумства и бедствий –
В бусы надёжно вплести, закрепив на крови.
* * *
ШАГРЕНЕВАЯ КОЖА
Лоскуточек шагреневой кожи
Растянула, свой рай создавая,
Охраняя, что сердцу дороже,
То, во имя чего и жива я.
Под ударами бури житейской,
Под её суховеями злыми –
Результатами воли злодейской
И случайностями роковыми –
От невзгод укрывавшая кожа
Уменьшалась, ссыхаясь, в размере,
Это так наш всевидящий Боже –
По любви, по надежде, по вере –
Воздаёт, так что некого, право,
Обвинять, в чём сама виновата:
Ни Христа, ни злодея Варавву,
Ни чистюлю у власти – Пилата.
Как клочок ни натягивай туго –
Но с годами всё меньше защита…
Только крепко прижавшись друг к другу –
Остаёмся надёжно укрыты.
* * *
ОСЕНЬ
По улице, сияющей дождём,
Окрашенной осеннею листвою
Давай-ка мы куда-нибудь пойдём,
Зеркальной отражаясь мостовою.
Пусть вечер зачарует синевой,
Пусть зонтик не спасает от дождинок,
Давай с тобой пойдём по дождевой,
По самой золотой из серединок.
Нас не заманит яркий блеск витрин,
Не испугает будущая стужа –
Для нас всегда важнее – что внутри.
А осень – пусть невестится снаружи!
* * *
НЕ ОДНА
Светит день туманный – в окоёме
Рамы запотевшего окна…
Хорошо ещё, что в нашем доме
Я не остаюсь совсем одна.
Что всегда со мною – наши книги,
В застеклённых полках вдоль стены,
В них коварство, подвиги, интриги,
Доброты людской – они полны…
Здесь со мною – муз-аппаратура,
Поколений разных – «от и до» –
Право, музыкальная культура
В людях формируется с трудом.
Здесь со мною – сотни разных фильмов,
Многоцветных дисков яркий блеск,
В них – смешно, печально, горько, стильно:
Штурм мозгов, скелетов тяжкий треск…
В нише между книжными шкафами,
Вывешены рядом на стене,
Нашими дарёные друзьями,
Память, от души, тебе и мне:
Фото, инкрустации, пейзажи…
Я с теплом смотрю на них… И всё ж –
Жду, когда же ты в обитель нашу,
Дверь раскрыв, стремительно войдёшь!
* * *
БЕНЕДЕКТИН
Ты не монах-анахорет,
Но в Новый Год, беря бутылку,
Мы открываем наш секрет –
Не джин, не водку, не горилку:
В непроницаемых стенах
Монастыря – почти лекарство
Состряпал праведник-монах.
А мы с тобой, презрев мытарства,
Забыв на время обо всём,
Пахучий, крепкий и несладкий –
Ликёр, потягивая, пьём –
Кладём душевные заплатки.
Динь-динь… И время истекло…
Гремят петарды – данью моде,
И сквозь зелёное стекло –
Лучи зелёные проходят…
…Из опустевшего угла
Сметаю сор, цветной и колкий:
Бумажки, блёсточки стекла,
Чуть порыжелые иголки,
Снежка искусственного пух,
Две-три спиральки серпантина…
Но есть невыветренный дух
Допитого «Бенедиктина».
* * *
НОЧЬ
Поворотит Земля, соответственно, нашу краюшку –
На восток, и прильнут к горизонту косые лучи.
И наполнятся светом коттеджи, домишки, избушки –
О своём, сокровенном, при взоре Светила – молчи!
Да и сам ты поймёшь: на свету – эффективнее взглядом,
В этих ярких лучах по душам говорится с трудом.
Но согреет теплом и надёжно увидится рядом
Атмосфера Земли – наш непрочный космический дом.
Отразятся лучи самой мелкой, ничтожной частицей,
Станет воздух Земли непрозрачен, надёжен и густ,
Есть, на что опереться крылом самолёту и птице.
И дневные слова и мотивы срываются с уст.
Спрячет Солнце – Земля, словно око огромное веком –
Мы видали с тобой, в планетарии, помнишь, точь-в-точь:
Открывается связь между звёздами и человеком –
Оттого-то влюблённые всё-таки выбрали ночь!
* * *
В ПОЛОСКУ
Колышет веточки берёзка,
Стыдливо кутаясь в туман…
Пестрит, как водится – в полоску –
Наш незатейливый роман.
То дарит поводы для смеха,
То – горечь пищи для умов…
Дрожит испуганное эхо
Меж затуманенных домов.
А мы, садясь в чужие сани,
На годы, на десятки лет –
То эхом мечемся в тумане,
То выезжаем на просвет.
И меж поэзией и прозой,
Больной реальностью – и сном –
Качает ветками берёза
Пред затуманенным окном.
И ждёт, как я – весны и лета,
Шумящей лиственной возни…
Залётный ветер, бликом света
Туман постылый – разгони!
Шурши простынной парусиной,
Беду – верёвочкой завей!
Живём! С тяжёлой древесиной –
При лёгких ниточках ветвей.
* * *
ОБЛАКА
Облака над землёю плывут,
И в лебяжью сбиваются стаю –
Это я избавляюсь от пут,
Отношенья с тобой выясняю.
Мы – враждующих наций вожди,
Вековые проблемы – за нами!..
А потом разразятся дожди –
Незаметными миру слезами.
Предлагает подход «с кондачка»
Варианты неверных решений.
И плывут над землёй облачка –
Как дымки отгремевших сражений.
* * *
ЗИМА
Свидания – летом: удобно, комфортно, приятно.
А свадьбу – к зиме! По морозу – какие свиданья?
Замёрзнешь, идя по проспекту туда и обратно –
А если ещё на морозе – часок ожиданья?
И снежный сугроб – не густые примятые травы,
Не манят присесть городские скамейки из стали…
А мне вот, свиданья зимою – так очень по нраву,
Когда лишь глаза эрогенными зонами стали.
Конечно, порою такие нахлынут желанья,
Не то, что в стихах – не всегда сформулируешь в прозе…
Но в мире всего эротичней – горячим дыханьем
Озябшие руки друг другу согреть на морозе.
* * *
ЛИРИЧЕСКИЙ МОТИВ
Сложился спросонок лирический тёплый мотив,
Я сразу решила: сейчас я его пропою
И выпущу в свет, деликатно – тебе – посвятив,
И выражу тем безграничную нежность мою!
Но встала, и тотчас меня закружили дела,
И строчки рассыпались дробью, не раня души,
А яркие искорки чувства – прикрыла зола –
Окалина с чайника… Тут, уж, пиши – не пиши…
Но чувства – не гаснут, они подбирают слова,
Которые, точно, возникнут в назначенный час.
Вот-вот потеплеет, и снова пробьётся трава.
А ты, и без слов, разберёшься в сиянии глаз!
* * *
ПОЦЕЛУЙ
Чёрный вечер, тёплый воздух,
Южный аромат.
Нависающие звёзды,
Твой горячий взгляд.
Юной неги безмятежность,
Лёгкость ветерка.
Стук сердец, улыбок нежность,
Тёплая рука.
В теле – грея и волнуя –
Ток горячих струй…
Предвкушенье поцелуя,
Трепет… Поцелуй!
* * *
А.Фет:
http://poem.com.ua/fet/shepot-robkoe-dyxane.html
* * *
НЕ УМЕЮ
Я умею дышать перспективой вечерней Невы,
Там, где ибисы кранов портовых клюют горизонт.
И с прибрежным зверьём обходиться сугубо на «Вы»,
Дабы не был возможен какой-либо срам и афронт.
Я умею, играючи, складывать в строчки слова,
Если даже ты скажешь, что образы в строчках – не те.
Но стоять на своём я не буду, хотя и права –
Ты и сам убедишься, чуть позже, в моей правоте.
Я умею, застыв, обмирать лишь от мысли о том,
Что вот-вот, через пару минут я увижу тебя,
Что никто, никогда, ни вчера, ни сейчас, ни потом –
Мне тебя не заменит, судьбу на осколки дробя.
Научилась я многому в жизни, кривой да рябой.
Одного не могу, хоть мне душу на клочья порви:
Не умею, вот так, с глазу на глаз оставшись с тобой,
Отыскать те слова, что расскажут тебе о любви.
* * *
БОЛЕЕ ВЕЧНОЙ
Твердят: всё не вечно под вечно печальной Луной,
Дарящей лучи звездочётам, поэтам, влюблённым.
В пространстве кружит, ускоряясь, наш мир заводной,
В котором всё больше, всё явственней пахнет палёным.
И если мы слепы не будем, как слепы кроты,
Не будем, токуя, глухи, как глухие тетери –
Не станем бессмертными – он, или я, или ты –
Но шанс человечества выжить – ещё не потерян.
Не надо твердить, повторяя, как скучный урок:
Мол, так же, как всё – и любовь на Земле – не безмерна…
И если ты груздем назвался – то вот кузовок:
Любовь – больше жизни! И точка! И «с подлинным – верно»!
Коль эти слова проникают в людские умы,
Смягчая их души, как горло – ментол – при простуде,
То наша любовь будет более вечной, чем мы,
Сияя и впредь, когда нас на планете не будет!
* * *
ЗИМА НЕ ЗА ГОРАМИ
Известно, наши чувства не из стали,
Чтоб переплавить их – да в ту же форму!
А мы с тобой латали их, латали…
Да, видно, перевыполнили норму.
Не клеится, не лепится, крошится
Потрёпанными, рваными краями.
И сердце аритмично копошится,
Как загнанный зверёныш в волчьей яме.
И как же всё непросто в наши годы,
Что так легко даётся молодёжи!
От звуков надвигающейся коды –
Спазм средостенья с холодом по коже.
И как оно могло, скажи на милость,
Случиться с многоопытными нами?
А я за бабье лето уцепилась,
Хотя уже зима не за горами.
* * *
НЕ ОТЫСКАТЬ
Проходят чувства, как мотив,
Через года, недели, числа,
Не ослабев и позабыв
Соотнестись со здравым смыслом.
Они естественны вполне
И убедительны довольно,
Но упоительны – во сне.
А наяву – смертельно больно.
Как невозможно – без вреда –
Носить в груди тяжёлый камень,
Вот так не всё и не всегда
Возможно выразить строками.
Джульеттой, выжившей, опять
Припомню сцену на балконе…
Но верных слов не отыскать
В моём богатом лексиконе.
* * *
ПАМЯТЬ
Тёплый ветер, полёт светляка,
Ослепивший во тьме непроглядной,
И ночной аромат табака
С ближней клумбы, вдыхаемый жадно,
И небесных костров маяки
На пути, совершаемом вместе,
И движенье несмелой руки,
В столь отважном застывшее жесте.
Чей-то говор за хрупкой стеной
Из плетей и кистей винограда…
Эта память доселе со мной.
А чего ещё в старости надо?
* * *
СТИХИЯ
Ты можешь устроить тайфуны – в стакане,
Сойти – ниоткуда – лавиной.
С тобою я, словно живу на вулкане,
С пылающей в нём сердцевиной.
Самумом навеешь бархан за барханом,
Насыплешь меж нами Сахару.
А я разольюсь у подножья вулкана
Намытым слезами лахаром.
Сдвигая платформы недюжинной силой,
Вздымаешь громаду цунами.
А я, улыбаясь, шепчу тебе: милый –
И рушатся скалы меж нами.
И я, осознав неизбежность последствий,
За долгие-долгие годы,
Срослась с чередой катаклизмов и бедствий,
Мятежных явлений природы.
* * *
Я большая лентяйка, а ты – мне позволил лениться,
Сочинять по ночам, в предполуденный час просыпаться.
Ну, и что же, что я не была ни в Париже, ни в Ницце,
Что не знают меня, и не щёлкают вслед папарацци.
Я читаю стихи, у тебя вызывая улыбку,
А сама, сквозь слезу, вижу строки нечётко, не резко,
Но умею на всё реагировать точно и гибко,
И прямою строкой на экране кручу арабески.
Очертивши себя раскрошившимся клинышком мела,
Мы от бурного мира скрываемся в тихие кельи,
Только я бы вовек этих строк написать не сумела,
Если б ты мне не создал щадящий режим – для безделья.
* * *
Если будет угодно Тристану
Помечтать при полночном светиле –
Я покорно Изольдою стану,
Как по нотам, в указанном стиле.
Если судно волна раскачала,
Алый парус наполнен Бореем –
Я навстречу сбегу по причалу,
Я – Ассоль, если хочется Грэю.
Чтобы Пятницей стать – Робинзону,
Только в женском, естественно, роде,
Я найду, сколько надо, резону
И при нашей прохладной погоде.
Ты прицелишься – лёгкою ланью,
Я до выстрела – под ноги лягу,
Твоему уступая желанью,
Словно пассам великого мага.
Если ты пожелаешь резвиться,
Разомну занемевшую спину,
Вздыблю шерсть, укрощённою львицей,
И рычаньем дополню картину.
А когда ты придвинешься близко –
Сомневаясь, но всё-таки веря,
Замяукаю ласковой киской,
Усыпив плотоядного зверя.
Если что – отзовусь адекватно –
Ненавязчиво и без испуга:
Стану просто игрушкою ватной –
Мы ж всегда понимали друг друга…
Хоть кому-то покажется странным:
Быть покладистой пленницей Вуду –
Я прильну к тебе листиком банным –
Не отлепишь, ни силой, ни чудом!
***