Любая боль конечно же пройдёт -
анестезией небо сыплет крошево.
Я выхожу на тонкую дорожку.
Я сорок дней смотрю за поворот.
Уврачеваньем крошки снегопадной
моих поступков оттиск запорошен,
от только, что поранивших подошв
земля фибрином стягивает раны.
За ночь отяготившею зимой
берёзовые вывихнуты ветки,
похоже
в гололёд грудная клетка
продавлена оплёткой рулевой.
И мне отлично видится сегодня,
когда следы заполнила крупа -
через январь ведущая тропа
к весне необязательно приводит.