Взлетая на третий этаж: заполошенно бьется,
Бывает ли ближе? Не знаю. Условности немы.
В твой день накричаться любовью. И голос сорвется
Холстиной еще никогда не написанной темы.
Границы рисуя - неправильный многоугольник:
Мы можем держать эти стены в синхроне дыханий.
А где-то в чертогах небесных владыка-невольник
Все капает нам на макушки елей узнаваний.
И четко в подвздошии точка больного влеченья,
И все триста дней носят имя твое - просто звуки,
А мы вдруг совпавшие с икс золотого сеченья,
Посмевшие жить без притворства в театре кабуки.