Да нет, я не забыла, как когда-то,
Влюбленностью внезапною томим,
Ты рифмовал античное «наяда»
Лишь с именем единственным моим.
И утверждал, что, странно заворожен
Приморским загорелым сентябрем,
Готов идти — пусть слеп, неосторожен! —
За туфелькой, прошитой янтарем.
И говорил: «Тебя всегда теряешь —
Что за пристрастье к перемене мест!
Уходишь, уезжаешь, уплываешь,
Любить наяду — не из легких крест!»
Мы, может быть, любили слишком сильно,
Дразня разрывом чувства вновь и вновь.
Любовь бывает так же непосильна,
Как жизнь, которой правит нелюбовь.
Нет в чувствах ни награды, ни расплаты —
Сомненьем поздним сердце не трави.
Мы, может, были просто мелковаты
Для выпавшей на долю нам любви.
И вот конверт — как будто бы случайно,
По-птичьи в дом прибившийся ко мне:
Ты вспоминаешь даже чашку с чаем
В моей руке... и звездочку в окне...
И туфельку с янтарным украшеньем,
И голос моря — рядом, за стеной...
И — «приезжай!», и вслед за приглашеньем
«Я, кажется, тоскую... Что со мной...»
Не знаю, что... Но, так и быть, приеду,
Как и тогда — к началу сентября,
Хоть не вернуться к стершемуся следу,
Хоть туфельки давно без янтаря.
Но будут брызги — эти слезы моря,
И будет радость — навсегда?.. на миг?
Ведь слезы моря — это не от горя,
Когда одна волна несет двоих.