Чем больше возраст придаёт с прожитыми годами жизни ускоренье,
Тем изощрённее и чаще ищет ум всё то, что в памяти находит отраженье.
И мимолётным ощущеньем память, как гурман, уже не может насладиться.
У значимого останови коня, ведь на ходу из родника нельзя напиться.
Уверенность в себе, размерность жизни восприятье
Для памяти значимыми не назовут трапЕзы блеск или случайной женщины объятья.
Но вид с горы на водопад, со скал несущийся, гремящий,
Сознание моё запечатлит, как признак жизни настоящий.
И табуном гусей начертанный на небе нотный стан,
Так значим для меня и нужен стал.
След миллионов птиц на фоне триумфального заката -
Всё тот же признак жизни для меня, как пращурам моим когда-то.
С водою чёрный водоём в лесу, бобров запруды
В сознании моём меня несут во времена древней Иисуса и Иуды.
И осень сотни лет подряд тот водоём цыганской шалью кроет,
Пурпур листвы и чернь воды вдруг ощущенье старины утроит.
В душе своей ловлю всё больше ощущенье,
Что глубже след от виденного мной с тех пор, когда в осеннем обрамленьи,
Под вечным сводом неба голубым,
Святым видением явился предо мною прекрасный и трагический Иерусалим.
И стала осени богатая палитра, обрамляя Дона берега,
Милее мне того, когда сиротские снега
Покроют степь донскую рваным покрывалом белизны,
Через которое проглянет чернозём - Руси основа, суть её казны.
Весны прекрасные природы начинанья и лета плодоносные обеты,
В душе моей всё реже к ним вниманье. Всё глубже ощущаю осени приметы.
Но это ощущение потери не рождает страха.
Приметы осени в душе не признак краха.
И то, что мне дано уж тридцать лет пройти с тобою,
И возмужавший сын с своей семьёю молодою,
И внука лепет, смех его и взгляд, ко мне протянутые руки -
Лишь это полноценит жизнь. И опыт прошлого тому порука.
Поймёшь, что в жизни каждая пора, как часть единого в пространстве следа.
И если радует тебя сегодня миг, то это только разума победа.
Ноябрь. 1995 год.