На равнодушном ко всему живому
Асфальте, истерзанном тысячей грузных следов,
Тысячи грузных существ, тосковавших по дому,
Как я в свое время тосковал без домов,
Пробуют опровергнуть не ту аксиому.
Впитает асфальт и не выдаст
Когда-то оброненных слов, кому-то доверенных тайн,
В которых-полмира в ладони и сырость,
И сытость, чавкающая пейзажами деревенских окраин,
Во мне пробуждающих чувство вины и ненужную скрытность.
При том, что я смертный и верю в таких же,
С мозгами и кровью, без сердца, но с криком, способным на дерзость,
Я также с катком солидарен, его хмурый взгляд мне дороже и ближе,
Чем твой, неосознанный, даже жестокий, отвергающий всякого рода смелость.
Как ты изменилась...Но все же, ты лучше многих асфальтов, измен не простивших.